Фокс ограничился кивком.

– Когда вы в последний раз видели мистера Фолкнера?

– До Рождества – кажется, в ноябре.

– Вы с ним не очень-то ладили, так ведь?

– Да.

– Трудно вас в этом упрекнуть. Вы знали, что он использует вашу сестру в качестве боксерской груши?

Фокс молча смотрел на него.

– Знаете ли, если бы такое происходило в моей семье, я бы устроил этому ублюдку веселую жизнь.

– Я говорил с ней. Она сказала, что это был несчастный случай.

– Только не врите, что поверили. – Джайлз снова откинулся назад, засовывая руки в карманы пиджака. – Так как же вышло, что вы с ним не повстречались?

– Я не успел.

– Или струсил. – Джайлз позволил обвинению повиснуть в воздухе между ними. Не дождавшись реакции Фокса, он ощерился, обнажив зубы. – Рука была сломана в субботу, верно?

– Так она говорит.

– А когда об этом узнали вы?

Внезапно из коридора донесся шум. Судя по всему, какой-то молодой человек яростно протестовал, когда его вели то ли в камеру, то ли из нее.

– Моллисон, наверное, – объяснил Джайлз, – ссыкун-истеричка, из тех, что работают в одиночку. Сразу после вас займусь им.

– Он как-то связан с?..

Джайлз покачал головой.

– Моллисон может взломать машину или дом, но забить человека дубинкой до смерти – это не по его части. Тут нужна ярость. Та, что черпает силы из ненависти.

– Я не видел Фолкнера с ноября.

– Но вы знали об этом?

– О чем?

– Что он избивал жену.

– Джуд не была его женой.

– И все-таки? – Маленькие глазки на массивном лице Джайлза буквально сверлили Фокса. Сам того не желая, Малькольм начал ерзать на стуле.

– Я знал, что у них бурные отношения.

Джайлз возмущенно фыркнул.

– Мы здесь не бульварные романы пишем, черт подери!

– Джуд всякий раз говорила, что сама тоже в долгу не осталась.

– Не очень-то складно у вас выходит, инспектор. Сдается мне, вы не могли ему и слова сказать поперек. Вы никогда не делали этому Фолкнеру… так сказать, внушения?

– На этот раз – сделал бы. Но не успел.

– Тогда вернемся к моему вопросу – когда вы узнали о сломанной руке?

– В понедельник после обеда. Мне позвонила соседка.

Джайлз медленно кивнул.

– Миссис Пэттифер, – уточнил он. Видимо, они уже успели ее допросить… – И после этого вы отправились разыскивать его?

– Нет. – Фокс уставился вниз, на свои руки, сцепленные на коленях.

– Нет? – недоверчиво переспросил Джайлз.

– Да какая разница – все равно он к тому моменту был уже мертв, ведь так?

– Бросьте, Фокс. Вы же прекрасно знаете, что точное время смерти установить невозможно. Всегда существует вероятность ошибки – плюс-минус несколько часов…

– Он не вышел на работу в понедельник?

Прежде чем ответить, Джайлз сделал паузу. Видимо, прикидывал, что можно сообщить Фоксу, а о чем лучше умолчать. Наконец он покачал головой.

– Тогда где он был? Неужели никто не видел его с субботнего вечера?

– Его видел убийца.

– Но вы же не думаете, что это Джуд!

Джайлз скривил губы и, вынув руки из карманов, сцепил их на затылке. Ткань рубашки натянулась, и в проемах между пуговицами забелело исподнее.

В комнате было жарко. Скорее всего, они нарочно поддерживали здесь такую температуру – чтобы подозреваемые не расслаблялись. Фокс запарился, кожа на голове зудела от выступившего пота. Но он не мог позволить себе вытереться или почесаться – Джайлз расценил бы это как проявление слабости.

– Я видел Фолкнера на вскрытии, – произнес следователь, – над ним здорово поработали. Вряд ли это под силу однорукой спиртуозной девушке весом едва ли в пятьдесят кило. – Джайлз помедлил, ожидая реакции. – Но, возможно, у нее был помощник.

– В доме вы ничего не найдете.

Где-то снаружи хлопнула дверь. С улицы несся шум работающего вхолостую мотора – видимо, там стоял под парами грузовик или автобус, отчего замерзшее стекло гулко вибрировало в оконной раме.