И тут в момент лицедейского триумфа врывается входящий звонок. Я, бормоча себе под нос слова благодарности, срываюсь с места и бросаюсь к мобильному. Коннор?

— Клинт, я перезвоню!

Только захлопнув крышку ноутбука, я понимаю, что так мужчине можно и травму нанести, но… сама я уже вся в травме.

— Неважно, что у тебя. Я так счастлива, что ты позвонил. С меня выпивка!

Коннор явно обалдевает от такого напора, но быстро берет себя в руки.

— Вэл, я тоже рад тебя слышать. Но мне нужен Эперхарт. Он рядом?

— Я не знаю. В смысле он, наверное, у себя в номере. Что случилось?

— Дерьмо случилось! — рявкает он. — Ой, прости. Давай быстрее к Эперхарту, я никак сквозь других менеджеров пробиться не могу. Ему телефон обрывают. Заставь его взять твой телефон, иначе я останусь в заднице. Мой контракт первый…

Осознав, что словоохотливый Коннор никогда не замолчит, я послушно даю ему выговориться по громкой связи, пока ищу белье. Черт бы побрал Клинта с его видеоинтимом!

— Вэл, быстрее, умоляю. Там Сибил сейчас своим змеиным языком напоет такого…

Наконец, натянув трусики, я меняю халат на банный, сую ноги в тапки и бегу по лестнице наверх. Эперхарт живет где-то в люксе, о лифте я, конечно, вспоминаю за один этаж до цели. А то, что не блуждаю пять раз по коридору мимо номера босса, — вообще какое-то чудо. С первого раза нашла и стучу едва ли не ногой. Громко выходит. Ну а мало ли где он в своих апартаментах прячется?

Когда Эперхарт с прилепленным к уху телефоном открывает мне дверь, судя по лицу, он подумал, что к нему явился борец-чемпион. Его брови ползут вверх при виде моего хиленького кулачка да тонкого запястья, открытого съехавшим широким рукавом халата.

— Это Коннор, и, если вы не возьмете трубку немедленно, он покончит жизнь самоубийством.

С такими заявлениями к Эперхарту девушки еще не приходили. Они вообще ни к кому с такими заявлениями не приходили, ну, судя по выражению на лице босса. Из моего телефона по громкой связи вырывается вереница непечатных выражений, героиней которых выступает, конечно, моя больная фантазия.

— Сибил, я перезвоню, — наконец выдает Эперхарт.

— Райан!..

Этот истерический крик, глохнущий под неумолимым нажатием пальца на красный кружок, будет греть мне душу до старости.

Я даже не сомневалась, что весь эфир приватизировала королева драмы.

— Коннор, надеюсь, тебе есть что сказать такого, о чем еще не поведала в красках Сибил. Еще одного из вас я не переслушаю, — говорит Эперхарт, отступая от дверей и кивая мне внутрь, чтобы проходила.

Я надеялась уйти, но едва ли разумно это делать без телефона. Во-первых, будет выглядеть как бегство. А во-вторых, позвонит мне такой Клинт за объяснениями, отчего интим прервался, а тут Эперхарт. Между прочим, тоже не очень-то одетый.

Шквал звонков обрушился на нашего CEO внезапно. В итоге запонки он снял, галстук развязал, рубашку начал расстегивать… и тут — бум! Не до переодеваний стало. Впервые вижу человека, который не стянул галстук вместе с узлом в надежде в следующий раз напялить обратно и подтянуть, а любовно развязал и… почему-то оставил на шее. Мой взгляд цепляется за галстук и там и застывает, потому что в лицо Эперхарту смотреть нельзя, в вырез расстегнутой почти до живота рубашки — тем более, ну а ниже вообще никогда смотреть не надо. В смысле, надо только с Клинтом. И если есть настроение. Короче, если раньше в Эперхарте только попадались небезопасные для меня территории, то теперь он весь — небезопасная территория, а я у него в люксе в банном халате поверх шелковой сорочки и без бюстгальтера. Не советую устраиваться работать в места типа «Айслекс», а то, не ровен час, обрадуешься, что трусы успел натянуть.