– Вы еще здесь? – спрашивает она, роясь в своей сумке.

– Да. Не могли бы вы показать мне свое удостоверение или какую-то бумагу? Не могу же я поверить вам на слово и впустить в дом к маленькому ребёнку. – Волков надеется, что предоставить ей будет нечего, но рыжая подготовлена.

– У меня при себе все есть, не сомневайтесь. А теперь открывайте уже дверь, иначе запишу в журнале, что вы отказываетесь идти на контакт.

Артур закатывает глаза и тянется к замку.

– Это злая тетя? Может, не будем впускать ее? – поднимает на него перепуганный взгляд Лиза.

Артур медлит, тонет в голубизне глаз своей дочери и понимает, что если ее у него отберут, то и жизнь его закончится. Она — последнее, что у него осталось для того, чтобы сражаться с окружающим миром, заполнить ноющую дыру в груди и не опуститься на самое дно. 

– Это не злая тетя, но при ней нужно вести себя хорошо. Она пришла проверить, хороший ли я папа. Так что никаких истерик и криков, договорились? На лице улыбка и помалкивай, ладно?  

– Ага, – смешно кивает Лиза, поправляя белокурые длинные волосы. Волков же качает головой, понимая, что дочь все равно что-то да взболтнет. Слишком уж говорливая она у него. 

Артур открывает дверь и натыкается взглядом на женщину. Ростом она достает ему лишь до груди, полненькая, щекастая, в смешных круглых очках. Лицо, кажется, не стервозное. Возможно, с этой удастся договориться.

– Добрый день, – упираясь ладонью в косяк двери и загораживая обзор в квартиру, холодно здоровается Артур.

– Вот, – протягивает в его сторону удостоверение женщина. Волков берет его и делает вид, что внимательно изучает документ. Сверяет взглядом фото и лицо Анжелики Романовны и усмехается, сопоставив ее имя и внешность. Не вяжется как-то. 

— Что ж, проходите. Должен признать, что ваш визит – огромная неожиданность. Мне казалось, нам с Валерией Игоревной удалось уладить маленькое недоразумение. 
 
 Артур старается быть вежливым и гостеприимным, натягивает на лицо улыбку, но она не помогает. Огромный, словно скала, мужчина с россыпью татуировок по всему телу определённо пугает эту консервативную женщину, которая, небось, и мужика-то нормального видела только по телевизору. 

– А это, должно быть, Лизонька. Ну, привет, малыш. – Она наклоняется к дочери Волкова, широко улыбаясь, но краем глаза то и дело стреляет в сторону мужчины. 

– Здрасти. – Лиза выглядит хмуро и насупленно. Смотрит на рыжую с подозрением, в маленьких глазках ни капли дружелюбия. Волков поигрывает бровями за спиной женщины, напоминая дочери, о чем они говорили, но та не обращает никакого внимания на его намёки.

– А где твоя комната, Лиза? Покажешь мне? — как по Волкову, ее голос звучит слишком наигранно и приторно. Хочется, чтобы эта женщина поскорее покинула его дом. 

Лиза какое-то время молчит, обдумывая ответ, а потом выдает:

– Нет.

Твердое и решительное.

– Что? Почему? 

– Папа не разрешает общаться с незнакомыми тетями и приглашать их к себе. А вы незнакомая тетя, — серьезным тоном произносит она, с вызовом смотря в глаза Анжелики Романовны. 

– Ну… давай тогда познакомимся. Я Анжелика Романовна. Я буду приходить к вам иногда, чтобы проверять, как у тебя дела и никто ли тебя не обижает. — Она выжидательно смотрит на Лизу, протягивая ей свою руку. 

– У меня всегда все хорошо, можете не проверять, – так серьезно и без заминки  произносит девочка.

– Давайте я вам все покажу, у вас ведь мало времени, правильно? — отмирает Волков и тяжело вздыхает.  — Вот там у нас кухня, – он открывает белую дверь и указывает рукой, – там моя спальня, там детская, там ванная комната. Здесь, – указывает на место, где они стоят, – коридор. Вот и все. Как видите, Лиза одета, накормлена, под присмотром. Этого достаточно, чтобы с вашей стороны больше не было визитов? — с нажимом спрашивает он.