Контракт на два дня. Трилогия. Книга первая. Солдаты другой страны Пётр Безруких

Кто изобрёл колесо? Учёные не одно десятилетие ломают голову над этим вопросом. Никто не знает, когда и где это произошло, но все уверены, что это был один гениальный человек, которого осенила блестящая идея – зачем тащить на себе тяжелую ношу, если её можно легко катить. К сожалению, это произошло задолго до того, как человечество изобрело письменность, и имя этого изобретателя всех времён и народов так и пропало всуе, не выбитое на каменных стелах или глиняных табличках.

Но как только мы научились писать, имена всех великих чудаков, сделавших новые открытия для нас, тут же вошли в анналы истории и так дошли до наших дней. Разными были эти знаменитые учёные. Один из них нырнул в ванну и вынырнул оттуда с новым открытием, которое потом и назвали его именем – «закон Архимеда». Другому чудаку на голову упало яблоко, и мы узнали законы Ньютона. Третьему во сне привиделась таблица, и знания человечества обогатились «Периодической системой элементов Д. И. Менделеева». Это были гении-одиночки, часто чудаковатые, одержимые научными идеями и делавшие открытия от случая к случаю, как звезды укажут, и ничего от этого, кроме насмешек, не имевшие.

Но время шло, человечество развивалось и потребность в изобретениях и открытиях увеличивалась, а количество чудиков-альтруистов – нет. Поднаторевшие к тому времени в предпринимательстве англичане решили поставить дело на коммерческую основу, и процесс пошёл. Открытия и изобретения посыпались как из рога изобилия. Какое-то время все были довольны. И учёные, которым за их труды теперь платили звонкой монетой, и человечество, которое с головокружительной скоростью строило новые заводы и фабрики, паровозы, корабли и самолеты, производило кучу мелких безделушек, облегчая себе жизнь и освобождая время для отдыха и развлечений. Всё шло блестяще, но в какой-то момент процесс снова забуксовал.

Открытия и изобретения, лежавшие на поверхности, закончились, а те, что лежали поглубже, оказались не по зубам учёным-одиночкам. Чтобы найти бриллианты в навозе, потребовалось перелопатить всю кучу, а сделать это в одиночку оказалось никому не под силу. И вот, как на дрожжах, выросли научные школы, институты, коллаборации, где сидят десятки и сотни учёных и кропотливо изучают научную проблему, пытаясь найти решение. Бюджеты составлены, открытия расписаны на годы вперёд, научные корпорации работают в промышленном масштабе.

Сегодня, в начале XXI века, все изобретения и открытия делают только научные корпорации, учёные-одиночки вымерли, как динозавры. И если какой-нибудь одержимый наукой чудак заявит, что его осенило, ему пришла в голову гениальная мысль, то серьёзные учёные умы поднимут его на смех, посчитают сумасшедшим, потому что это невозможно.

А может быть…

– Этого не может быть, потому что такого не бывает! – всё больше распалялся Степан Аркадьевич, лихорадочно перелистывая пачку расчётов, лежащих у него на столе. – Тут у тебя явно какая-то ошибка! – он поднял очки на лоб и уставился пронзительным взглядом на молодого аспиранта Стаса Новицкого.

– Нет там никакой ошибки, Степан Аркадьевич, – обиженно ответил Стас. – Я десять раз проверил – всё верно!

– Ты хочешь сказать, что ты такой умный! – перешёл на повышенный тон Степан Аркадьевич. – До тебя сотни учёных считали, проверяли и опять считали. И пришли к однозначному выводу – чтобы проткнуть брану, нужна энергия миллионов звёзд. А ты тут насчитал, что достаточно энергии одной захудалой электростанции в Урюпинске?

– А кто сказал, что её нужно протыкать?

– Тогда как ты попадёшь в другое пространство? – Степан Аркадьевич уставился на Стаса широко открытыми глазами.

– А протыкать брану вовсе и не нужно. Из её стенки можно выдуть пузырь. Материя внутри пузыря будет находиться в другом пространстве, а стенка браны останется целой. Она просто плотно придвинется к стенкам бран, окружающих другое пространство. Для того чтобы выдуть из стенки браны пузырь и поддерживать его раздутым, достаточно нескольких сотен мегаватт, энергия звёзд тут не нужна, – невозмутимо ответил ему Стас.

– То есть ты считаешь, что все мировые светила физики, которые занимались этой проблемой, – идиоты? А ты умнее их! – продолжал горячиться Степан Аркадьевич.

– Нет, просто в изначальной гипотезе необходимость протыкания стенки браны была принята за аксиому, и никто никогда не пытался это опровергнуть, – возразил Стас.

Степан Аркадьевич откинулся на спинку кресла и задумался.

– Оставь мне расчёты, я посмотрю завтра. Сегодня уже поздно. Пошли-ка домой.

Доктор физико-математических наук Степан Аркадьевич Черных работал главным научным сотрудником в Институте теоретической физики. Он возглавлял лабораторию, одним из направлений исследований которой являлась проверка постулатов М-теории Э. Виттена, а Станислав Новицкий был его аспирантом первого года обучения.

В свои шестьдесят пять Черных выглядел довольно молодо, лишь седина на висках да неглубокие морщинки на широком лице выдавали солидный возраст. Невысокий, плотный, но без намёка на излишние килограммы, он создавал впечатление человека, следящего за своим здоровьем и регулярно посещающего спортзал и бассейн.