– А где в таком случае находился тренер? Стоял и наблюдал? Или же специально это всё спровоцировал?

– Да что вы такое говорите! – возмутилась директриса.

– Она антисоциальна! – воскликнула девушка.

– Она дралась с ребятами! – набросился на меня Иван Карпович, – пока она не пришла, у нас такого никогда не было!

– А как шестилетняя девочка весом около двадцати килограмм смогла вырвать канат из металлического крюка в потолке, вы мне не объясните? – зло сузила глаза я, – Или же он у вас там так закреплён, что первое неосторожное движение привело к тому, что он оторвался? Так это же нарушение техники безопасности, уважаемые товарищи. Это могло быть ЧП со смертельным исходом. Да-да, а если бы ребенок туда залез и канат оторвался? Там какая высота? Метров пять, да? А вы уверены, что обошлось бы только травмой, а не сломанным позвоночником?

– У нас всё по правилам! Это ваша Светлана неконтролируема!

– Вы действительно считаете, что у шестилетней девочки хватит сил, чтобы вот это всё одной сделать?

– Вы не понимаете, Лидия Степановна… – опять завела пластинку директриса.

– Нет, это вы не понимаете, товарищи, – скрипнула зубами я, – если мы сейчас вызовем представителей РОНО, милицию и органы опеки, то как минимум уволят вас – как директора, Ивана Карповича – как тренера, и вашего методиста – за неправильное планирование воспитательной работы! А, может, и посадят. Во всяком случае, условный срок и запрет на образовательную деятельность вам всем точно светит.

Девушка ахнула.

– Если приедут органы опеки, то сначала встанет вопрос о том, что это вы не справляетесь с воспитанием приемного ребенка, – злорадно ухмыльнулась директриса, но руки её дрожали. – Её нужно забирать в детский дом, пока не поздно! Желательно для особых детей!

Вот сука, ну что ж, получай!

– Но ещё прежде мы поставим перед органами опеки вопрос, на каком основании педагоги, то есть вы, разглашаете перед ребенком и остальными конфиденциальную информацию об удочерении? А ещё снимем побои. И проверим крепления всех этих спортивных канатах и козлах, которые от одного щелчка падают…

Директриса побледнела.

В это время вернулась Светка.

– Светочка, – улыбнулась я ей и развязала остатки банта, – расскажи, что здесь произошло. Только всё расскажи.

– Я пришла, а Иван Карпович поставил меня в шеренгу, а Серёжка толкнул, потому что он раньше там стоял, а Юрка говорит, что я должна в куклы играть. А они засмеялись и стали толкаться и щипать меня за руку.

– А ты? – строго спросила директриса.

– А я сказала что они как стадо шакалов, – хлюпнула носом Светка и понурилась, – а Юрка меня за косу потянул, сорвал бант и начал по спортзалу с ним бегать, а я его догнала и в ухо ему дала, а потом Петька такой говорит…

– Всё ясно, – сказала я, – достаточно, Светочка. Ты всё правильно сделала. А вот у меня вопрос к Ивану Карповичу. А где вы в это время были? Или это при вас мальчики вырывали волосы девочке, толкали её и обзывались?

Директриса тоже перевела взгляд на тренера. Он побагровел.

– Я отошел за мячом.

– А мячи у вас где так далеко хранятся? – ещё больше удивилась я. – В соседнем здании? А до урока подготовить инвентарь нельзя было?

– Да в тренерской здесь же и хранятся, – пискнула девушка-методист, носик и глаза у неё подозрительно покраснели.

– То есть всего за полминуты дошкольники успели разнести спортзал и избить моего ребёнка, да?

Иван Карпович отвернул голову и что-то зло пробормотал себе под нос.

– Не мямляйте! Не мямляйте, Иван Карпович! – взорвалась директриса.

Я решила поддать жару:

– В общем, всё понятно, товарищи. Вызывайте милицию, они сейчас разберутся. А то мне на работу пора. Да и у ребёнка сильная травма, нужно в больницу ехать. Ещё и побои снимать…