– Алло! – произнесла я в трубку.

– Лидия Степановна? – лязгнуло в глубине трубки (связь была плохая, там постоянно что-то трещало и щёлкало), – ваша Светлана разнесла спортзал, избила двух учеников, заперлась в тренерской и отказывается выходить!

У меня нехорошо засосало под ложечкой.

– Приезжайте скорее, будем разбираться!

– Сейчас буду, – ответила я и положила трубку.

Не помню, как я долетела до Дома пионеров. Он располагался на другом конце микрорайона, в старом парке. Пришлось оставить служебную машину и бежать по посыпанной песком дорожке, петляющей между вековыми грабами и ясенями. Каблуки вязли, песок насыпался в туфли, что отнюдь не добавляло мне настроения. Кроме того, я понимала, что мои чулки безнадёжно испорчены. А это были ещё совсем новые чулки!

Мысли о Светке я старательно отгоняла, чтобы ещё больше не накручивать себя, и пыталась думать о чулках, но всё равно в голову лезла всякая дичь – то избитая до крови Светка, то изуродованные ученики, то дымящиеся развалины Дома пионеров. Поэтому, когда я, наконец, добежала, я так себя накрутила, что была аки Медуза Горгона.

Вся в раздрае, я влетела в старинное здание в стиле ампир. Лязгнула тяжёлая металлическая дверь (и вот как первоклашки и дошкольники с такой дверью справляются? О чем наше РОНО думает?), и я оказалась в просторном мраморном вестибюле. Где-то из-за двери слева доносилась ритмичная музыка и кто-то суровым сержантским голосом произносил: «И-и-и-раз! И-и-и-два! Ногу! Тянем ногу!». Очевидно, танцы.

Я покрутила головой – все двери одинаковы. Где спортзал? Кто мне звонил?

А с другой стороны, я что, ожидала, что у дверей меня будет встречать делегация?

Вдруг одна дверь распахнулась и оттуда выскочило двое вихрастых мальчишек, примерно третьеклассники, в школьной форме и с пионерскими галстуками. У одного в руках была фанерная модель аэроплана с кривовато нарисованной фломастером красной звездой.

– Ну Алька, ну дай мне! – возбуждённо выговаривал хозяину аэроплана веснушчатый.

– Я два круга только! – негодующе возражал Алька, – ты, главное, катушку не забудь.

– Да взял я!

Пока они не удалились, я поймала за шкирку того, который с аэропланом, и строго спросила:

– Алька! Где кабинет директора? И где спортзал?

– Вот там! – махнул рукой Алька, нисколечко не удивившись, что какая-то чужая тётя знает его по имени. Мда. Слава – она такая: у кого аэроплан – тот и герой.

Мальчишки унеслись запускать аэроплан, а я отправилась в спортзал, доставать из-под баррикад мою мятежную Светку.

В спортзале царила картина в стиле верещагинского «апофеоза войны», только в декорациях от позднего Пикассо: содранный канат алчным питоном обвился вокруг опрокинутого гимнастического козла (очевидно в попытке его додушить), россыпь баскетбольных мячей напоминала апельсиновый сад после урагана, гимнастическая лавка, словно трусливый опоссум, упала на спину вверх ногами и притворилась мёртвой, кегли для эстафеты в тщетной попытке переждать мятеж, словно тараканы, робко позабивались в щели между растасканными по всему залу матами. Венцом этой необузданной инсталляции являлись лыжи, которые крест-на-крест были прикручены скакалками к шведской стенке и, очевидно, символизировали «чёрную метку» или другое, не менее страшное, предупреждение.

И это всё моя Светка?

Ей же всего шесть с половиной! Мда. В таком случае я больше не удивляюсь, что в уже недалёком будущем появится Техасская Советская Социалистическая республика.

Ну ладно, шутки шутками, а разбираться надо.

У двери в тренерскую стихийно сгрудилась небольшая кучка людей. Они шумели и пытались выманить Светку. Судя по тому, что полная женщина в очках устало присела на стопку матов, переговоры шли уже долго и явно безрезультатно.