– Рождественский, мы еще даже не начали, а ты уже истеришь! Во-первых, ты думал мы по щелчку пальцев все сделаем? Да мы народ только к зиме успеем собрать! А потом нам еще двигатель найти, купить, в конце концов – заработать на него… Научиться паять!

– Ты же сказал, у тебя есть знакомый…

– Так я-то откуда знаю, захочет ли он строить карт! Я с ним с начала осени не общался. Может он вообще уже в армии! Это неважно, Рождественский! А во-вторых, мы будем кататься на трассе за городом. Или можно на Соловье-Ключе… У твоих родственников вокруг дачи! В любом случае, это случится тогда, когда после ледяного дождя все уже успеет оттаять, как обычно, где-то в марте… Вот так вот! Ты тоже друзей своих зови. А про карт я тебе видео прямо сейчас скину – увидишь, как там все просто.

– Хорошо, – Рождественский протянул Придыбайло руку. – Значит мы строим карт.

Придыбайло ушел. Воодушевленный Рождественский чуток постоял у двери и внезапно вспомнил о пирожках. Он бережно достал их из рюкзака, переложил их из пластикового контейнера в глубокую тарелку и снова налил себе чай. Пирожки были еще теплые. Рождественский любил жаренные пирожки, у бабушки они были самые лучшие – такие блестящие и нежные, откусишь – и масло аж стекает по губам.

Он взял телефон, установил его горизонтально, подперев тарелкой, и включил видео, которое отправил ему Придыбайло, после чего наконец потянулся рукой к позолоченным пирожкам. Но вдруг раздался стук в дверь. Рождественский, словно кот, от неожиданности едва не отлетел в другую часть гостинки, но тут же поднялся, накинул на пирожки полотенце и в растерянности замотал головой по сторонам.

Из-за двери послышался голос Придыбайло:

– Эй, Рождественский! Открой, я у тебя телефон оставил!

Рождественский зачем-то схватил пирожки, так, что телефон упал на стол, и в панике спрятал их в буфет.

– Сейчас! – крикнул он, ища у себя в поле зрения телефон. Первым, попавшемся ему на глаза, конечно, стал его собственный, на котором шло видео, где двое мужчин варили карт из магазинной тележки. Рождественский совсем потерялся в пространстве – еще чуть-чуть и у него бы случилась сенсорная перегрузка.

– Ну где ты там!?

Рождественский заметался по комнате и спустя пару секунд отыскал несчастный телефон Придыбайло. Он подошел к двери, быстро протянул его приятелю и также быстро закрыл дверь, чуть не придавив Придыбайло пальцы.

Не успел Рождественский повернуться, как снова раздался стук в дверь.

– Мне показалось, или у тебя пирожками пахло. – послышалось из-за двери.

– Да иди ты уже! Не дам!

– Ах, ты! Ну я тебе припомню это, Рождественский, припомню!

Придыбайло ушел. Рождественский перемотал видео на начало и наконец укусил пирожок.

Мужчины из видео спустя тринадцать минут уже имели при себе готовый карт. Рождественский уловил основную суть, и хотя видео было на английском, который он очень слабо понимал, основной план действий успешно структурировался у него в сознании. Так, словно по волшебству, происходило всегда, будто это был один из жизненных законов: когда ты ищешь действительно нужную информацию, тебе неважно, что она на английском, но когда это школьный урок и ты сидишь за учебником, неизвестного происхождения буквы прямо расплываются у тебя перед лицом.

Шашлычная

Признаться, интрига Придыбайло разрядила околозимнюю тоску. Ровно в тот же вечер Рождественский написал своему другу – Леше Зимовцу, быстро уговорил его помогать с картом и даже поручил ему задание – списаться с Пашей и обсудить все детали.

Мысли об авантюре подняли Жене настроение, а в последнее время Рождественский только и делал, что плевал в потолок, будучи не в состоянии настроиться ни на учебу, ни на работу. Девятнадцать лет прогремели как гром среди ясного неба, и что хуже всего – это ничего не значило. Казалось бы, он стал старше, но перемен никаких. Он никак не чувствовал себя взрослым.