При этом проблемы социального, пенсионного обеспечения стоят довольно остро, поскольку действующее законодательство не реализуется в должной мере, граждане, становясь нетрудоспособными, сталкиваются с проблемами реализации своих прав. Так, в судебной практике значительный объем дел составляют дела по искам граждан к подразделениям Пенсионного фонда РФ, связанные с включением периодов работы в страховой стаж, назначении досрочной трудовой пенсии по старости.[154] Нередко граждане оспаривают и незаконные решения об отказе в назначении пенсии по случаю потери кормильца.[155]

В практике Конституционного и Верховного судов РФ встречается в мотивировочной части судебных актов ссылка на ст. 7 Конституции РФ. Так, например, Высший Арбитражный Суд РФ отмечал, что устанавливаемая законодательством о банкротстве очередность требований кредиторов (п. 3 ст. 65 Гражданского кодекса РФ, статьи 134 и 138 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и ст. 50.36 Федерального закона от 25 февраля 1999 года № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» является одной из государственных гарантий оплаты труда, закрепленных в ст. 130 Трудового кодекса РФ и предписывающих обеспечить получение работником заработной платы в случае прекращения деятельности работодателя и его неплатежеспособности в соответствии с федеральными законами, и проявлением природы Российской Федерации как социального государства – ч. 1 ст. 7 Конституции РФ.[156]

Конституционный Суд РФ отметил, что общее предпочтение, отдаваемое законодателем интересам граждан-вкладчиков (что является проявлением природы Российской Федерации как социального государства – ч. 1 ст. 7 Конституции РФ), принималось во внимание при разработке условий мировых соглашений в процессе реструктуризации кредитных организаций, причем учитывались интересы малоимущих и иных социально незащищенных категорий населения.[157]

Конституционным Судом РФ было отмечено, что в силу ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 7, частей 1 и 2 ст. 19, ч. 4 ст. 32, ч. 3 ст. 55 и п. «в» ст. 71 Конституции РФ само по себе установление для государственных служащих запретов, обусловленных прохождением государственной службы, допустимо, если оно согласуется с основными целями правового регулирования государственной службы в Российской Федерации как социальном правовом государстве, отвечает законным интересам, связанным с ее организацией и эффективным функционированием, и не выходит за рамки возможных ограничений конституционных прав и свобод человека и гражданина в конституционно значимых целях. Взаимосвязь различных видов государственной службы Российской Федерации, как следует из ст. 6 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации»,[158] обеспечивается на основе единства системы государственной службы Российской Федерации и принципов ее построения и функционирования посредством, в том числе, установления ограничений и обязательств при прохождении государственной службы, наличие которых компенсируется предоставлением государственным служащим дополнительных социальных гарантий как организационно-правового, так и социально-экономического характера (государственное пенсионное обеспечение, дополнительный отпуск, медицинское и санаторно-курортное обслуживание и др.).[159]

Тем не менее, социальное государство – это не государство благоденствия или благосостояния (Welfare State). Современное социальное государство обязано обеспечивать только основные нужды человека (прожиточный минимум, образование, инфраструктуру, здравоохранение), что направлено на создание эффективной политики государства, эффективное регулирование жизни общества.