Однако определенные опасения вызывает некоторый недостаток в западном обществе механической солидарности – прежде всего национальной. Национальная и религиозная толерантность, основанная на органической солидарности, создает в настоящее время некоторую угрозу самому существованию западной цивилизации под напором экспансии исламских и иных ценностей восточной цивилизации, осуществляемой их активными приверженцами-иммигрантами в западные страны и обусловленной их острым чувством механической солидарности друг с другом в стремлении к самоутверждению и сохранению культурной идентичности. Такое стремление вызвано, в свою очередь, множеством факторов, в частности сильным религиозным чувством; укорененностью чувства механической национальной и религиозной солидарности, сформировавшегося у них в рамках традиционного общества, выходцами из которого они являются; психологическими потребностями компенсировать осознание своего низкого социального статуса в новом обществе и смягчить комплекс вины перед родиной, которую они покинули. Угрозы недостатка механической национальной солидарности титульных наций в сочетании с ее весьма высоким уровнем среди иммигрантов – выходцев из менее благополучных стран осознаются в западном мире. Именно в этом заключается суть высказываний ряда западных лидеров о провале попытки построения мультикультурного обшества, а также принятия законодательных мер против яркой демонстрации в европейских христианских странах символов иной религиозной идентичности, играющих значительную роль в сплочении своих приверженцев (запрет строительства минаретов в Швейцарии, установленный референдумом в 2009 г., а также ношения хиджабов в общественных местах в Бельгии в 2010 г. и во Франции в 2011 г.).

При этом в недемократических странах, в которых свобода, личность и достоинство человека высоко не ценятся, коллективизм и солидарность имеют во многом поверхностный характер, являясь нередко прикрытием для проведения идей и интересов политической элиты и бюрократии. В политической сфере это проявляется, в частности, в высоком уровне коррупции в соответствующих государствах, фальсификациях выборов, отсутствии гласности, уничтожении политической и идеологической оппозиции. Это свидетельствует о пренебрежительном отношении элиты к своим согражданам и недоверии к ним, что несовместимо с подлинной солидарностью. Граждане, впрочем, отвечают элите тем же: нередко уклоняются от уплаты налогов, не интересуются выборами и политической жизнью страны. На уровне же горизонтальных связей между согражданами отсутствие глубокой солидарности во многих странах с неукоренившимися демократическими традициями проявляется в нередких случаях обмана в бизнесе, в высоком уровне преступности, скромных масштабах волонтерских, благотворительных и иных некоммерческих организаций, действующих как в интересах своих членов, так и в интересах других.

Сплоченность же в таких обществах заметно повышается перед лицом врага, что весьма активно эксплуатируется политической элитой, создающей образ врага в лице окружающего внешнего мира (прежде всего – благополучного западного) и предлагающей сплотиться для противостояния ему вокруг этой самой элиты, чтобы эффективно враждебному миру противостоять. Нередко это служит опять же благовидным предлогом для усиления диктаторской власти. Яркий пример тому дают времена сталинской диктатуры, когда требования классовой сплоченности вуалировали расправы с оппозицией и создание режима беспрекословного подчинения власти. В соответствующих государствах действует, как правило, репрессивное и жесткое законодательство, тоже малосовместимое с социальной солидарностью.