Будем читать текст Даренского дальше.

«Парадокс истории состоит в том, что глубинную и подлинную суть каждой эпохи раскрывает не она сама, а следующая за ней эпоха, показывающая конечный результат эпохи предшествующей. Так, пресловутые «достижения СССР» были совершены еще старым, царским русским народом, попавшим под власть большевиков и просто боровшимся за выживание. А. А. Зиновьев писал: «…реальный коммунистический строй есть прежде всего и по преимуществу способ выживания в предельно трудных условиях, а не способ достижения некоего общества всеобщего благополучия и счастья». Тем самым советский строй создавался вовсе не в соответствии с неким планом и теорией, а просто в силу того, что нормальной способ социальной жизни был разрушен «революцией», и оставалось только лишь «выживать» на самом архаическом уровне. Но этот мученический подвиг народа большевики лицемерным образом приписали себе и своей власти, а на самом деле это была лишь варварская растрата могучих человеческих ресурсов, созданных Российской Империей.

«Советский строй» стал возможен только потому, что он паразитировал на лучших качествах народа, сформированных намного раньше традиционной православной цивилизацией. Но сам «советский строй» эти качества не воспроизводил, а наоборот, активно разрушал. Поэтому когда у новых поколений эти качества иссякли, СССР разрушился автоматически, поскольку исчез тот человеческий ресурс, за счет которого он существовал. Даже коллективизм на самом деле вовсе не был советским, а был получен уже как готовое качество народа, сформированное христианской моралью самопожертвования и психологией русской крестьянской общины. Этот коллективизм вовсе не был советским, но существовал, пока были живы поколения, родившиеся еще в царской России. А уже новые советские поколения вопреки официальной пропаганде формировались с психологией эгоцентрического потребительства, и когда с 1960-1970-х годов они стали преобладать, СССР был уже обречен, поскольку не мог обеспечить запросы этого нового типа людей, который стал господствующим. То же самое можно сказать и о других позитивных качествах народа – от терпения до потребности в вере и идеале. Все они были качествами старого православного народа, а у советского человека могли сохраняться только в виде исключения под влиянием традиций предков. Тем самым можно сказать, что главным социальным законом советского общества был закон его неизбежной самоликвидации вследствие нравственной деградации народа»3.

Проанализируем сказанное.

Во-первых.

Надо обратить внимание на то, что Даренский отказывает «реальному коммунизму» в том, чтобы быть воплощением некой идеальной программы. Возникает вопрос: на каких основаниях? Основаниями оказываются возможности проинтерпретировать основы советского общества как трансформы общества дореволюционной России. Тогда возникает вопрос относительно логичности такой интерпретации. Вроде бы достаточно очевидно, что коммунизм как социально-политическая идея возник в Западной Европе нового времени. Если не идти дальше в историю и не проводить параллели между антропологической революцией христианства и коммунизмом нового времени, то не будет оснований сводить коммунизм к цивилизационным особенностям какой-либо социокультурной области. У марксистского коммунистического проекта есть своя идеальная программа. Если говорить совсем просто, то это программа преодоления классового неравенства и эксплуатации человека человеком, развития деятельностных возможностей человека и утверждения его творческой сути. Кроме того, это программа освобождения-объединения человечества, основанная на преодолении его изначальной разделенности культурно-национальными мирами (интернационализм). Безусловно, это идеальная программа, которую можно считать нереализуемой или несоответствующей человеческой природе. Но отказывать марксизму в наличии этой программы просто неадекватно исторической реальности. Так почему Даренский рассуждает так, словно такой программы либо вообще нет, либо её можно игнорировать?