Дело в том, что фирменное наименование и товарный знак охраняются законом наравне, и преимущество здесь за тем, кто начал использовать название раньше. Выходило, что «Сладкая традиция» была первой, такая компания уже существовала, когда «Новая Тула» подала заявку на товарный знак.

Конечно, оставалось много вопросов, выяснением которых Женя вместе с Ириной Константиновной занялись сразу после обсуждения. Почему до сегодняшнего дня фирма из Питера не показывалась на горизонте «Новой Тулы»? Как обстоят дела с подтверждением активного использования обозначения – ведь это обязательное условие, если загадочный конкурент действительно хочет подвинуть известного производителя. Одной регистрации мало, надо доказать, что питерская «Сладкая традиция» уже поставляла товар на рынок, когда тульская фабрика регистрировала бренд.

– Я не могу найти в сети никаких упоминаний «Сладкой традиции» из Петербурга, кроме тех, что нам вчера прислала «Новая Тула», – сообщила Женя. – Но это всё свежие публикации, а нас-то интересуют давнишние. Их нет.

– Это неудивительно, – кивнула Ирина. – Масштабы несопоставимы. Если бы эти господа проявились где-то всерьез, как сейчас, мы бы знали. К тому же они будут доказывать использование до две тысячи седьмого года, а тогда интернета-то толком и не было. Ну то есть был, конечно, но как рекламный ресурс не рассматривался. Правили бал телевидение и печатные СМИ.

Женя попыталась представить, о чем говорит Ирина Константиновна. Получалось с трудом. Как будто читаешь учебник истории. Телевидение еще туда-сюда: это почти тот же интернет, только без выбора контента. Неудобно, но родители, например, до сих пор смотрят по привычке. Клиенты иногда просят проверить договор на рекламу по ТВ, значит, она все еще работает. Но газеты и журналы ведь нужно физически напечатать и распространить, а это так хлопотно! Женя понимала, что в отсутствие интернета печатная продукция наверняка пользовалась спросом – просто потому что не было альтернативы. В газетных объявлениях, рассказывают, искали жилье, работу, даже знакомились, и всего каких-то двадцать лет назад.

– Это еще что, – впервые за утро губы Ирины Константиновны тронула улыбка. – Представь, как юристы работали без интернета и правовых баз. Изменения законов искали в «Российской газете», вырезали ножницами новые строчки и клеили поверх старых в бумажные кодексы.

– Серьезно?! – не поверила Женя. – Вот ужас-то!

– Я сама почти не застала доцифровую эру, – призналась начальница, – разве что на первом-втором курсе чуть-чуть. Но преподаватели много об этом рассказывали, стыдили нас, мол, до чего прогресс дошел, а у студентов все равно находится повод не выучить материал.

– Так чем же они будут доказывать использование, раз в сети ничего нет? – вернулась Женя к основной теме.

– Что толку гадать? Получим материалы из Роспатента – узнаем.

***

Женя машинально болтала трубочкой в фигурной, наподобие реторты, емкости с глинтвейном и смотрела в окно. Как рано стало темнеть: еще нет восьми, а ночь уже пропитала все черной краской, ни полосочки не оставила. Желтые пятна окон и уличных фонарей тщетно силились разбавить мрак и сами растворялись в нем.

Она устала и больше всего сейчас хотела оказаться дома, совсем немножко поболтать с мамой, выпить ее волшебного чая из летних трав и лечь спать. В то же время проблема «Сладкой традиции» даже на время отказывалась выходить из головы. Женя злилась на себя: что толку думать об этом, если куда думать – непонятно, информации пока слишком мало.

Да еще свидание с Даней, которое ей показалось неудобным отменить. Зря, конечно.