Идти у нее уже не было сил. Бесполезно было надеяться, что олени прилягут отдохнуть. Поэтому лучше последовать их примеру – подкрепиться дарами тайги.

Гуля подошла к опушке редкого низкорослого леса, и место показалось ей знакомым. Она поняла, что олени ведут её по большому кругу. Это немного успокаивало – значит, они придут сюда через несколько часов. Правда, Гуля еще не представляла, как отсюда выбраться, в какую сторону идти. Но всё же можно сделать привал, разжечь костёр. Собака побежала за хозяйкой, когда она пошла в лес за дровами.

Никогда не испытывала Гуля такого удовольствия от еды, как в этот раз – горячие, только что снятые с огня, грибы таяли во рту. Прекрасный десерт получился из спелой, мясистой брусники.

Таким образом, Гуля пообедала, подсушила одежду, и сон навалился сладчайшей истомой. Засыпая, она думала об одном: только бы вышли вечером звёзды. Только бы звёзды…

– Идет! Идет Гуля! – громко и радостно закричала женщина, всё утро маячившая на берегу речки. Она приложила ещё раз к глазам бинокль и снова заголосила: – Гуля идет!

Все высыпали из яранг и помчались вниз по речке к большой долине. Тут началось такое, что не берусь описывать. Люди смеялись, кричали, целовали Гулю.

И вот эта смелая и сильная девушка подходит к костру. Следом – олени.

– Гуля! Хорошая Гуля. Давай чаю налью, – предлагает бригадир, не находя себе места от радости.

– Да я сама, – улыбается Гуля, садясь на бревно.

– Гуля, поешь мяса.

– Гуля, давай я сниму с тебя сапоги.

– Гуля, а мы уже плакали.

Оказывается, Гуля невысокого роста, просто, по-мальчишески одета, волосы подстрижены под горшок. Глянешь на неё – сразу прячет лицо, смущается. Вместо бойкости, что свойственно смелым людям, какая-то робость.

– Как же ты, бедная, выбралась сама? – спрашиваю у девушки.

– Очень просто. Просыпаюсь – над головой яркие звёзды. Вот и вывели они меня к стойбищу.

– Откуда ты знаешь, как ориентироваться по звёздам? – удивляемся мы.

– С детства, – смеется Гуля. – Я же мечтала об астрономии. У меня и сейчас есть карта небесного свода, путеводители всякие, книги. И до сих пор волнуюсь, когда читаю что-нибудь или слышу о других планетах.

– А как быть с ветеринарией?

– Она на меня тоже не в обиде. Своего добилась: я люблю эту работу.

Мы идем вслед за стадом. Оленей много. Вышагивают гордо, с высоко поднятыми головами. Я спрашиваю у девушки:

– А почему тебя зовут Гуля? Ведь ты Галина Гущина.

– Меня так зовут с самого детства. Еще в детдоме ребята дали мне это имя. Мне оно нравится.

Впереди, на склоне сопки, сверкает под солнечными лучами наледь.

– Ведь правда, наледь похожа на большой белый корабль? – замечает Гуля.

– Правда, – говорю я.

Тишина. Такая тишина, что можно услышать таёжную песню.

– Гуля, ты что-нибудь слышишь?

– Слышу! – обрадовалась Гуля. – Музыка какая-то… Она напоминает мне тихую летнюю ночь.

Я сам был пастухом и знаю, какие удивительные песни поёт тайга. Только это было давно, в детстве, и в таких краях, где цветов чуть ли не больше, чем травы. И вот здесь, на Колыме, я снова музыку таёжную услышал. И этим я обязан Гуле.

Так всегда. Когда мне очень плохо, когда муторно на душе, когда опостылел родной город, в последнее время такой захламлённый, неумытый, раздрызганный, я спешу выбраться из него подальше в горы – в моё тайное давнее убежище, где я могу в полном одиночестве, в природной тиши отдышаться, успокоиться, хорошенько, без суеты подумать о том, как жить, а точнее – выжить в наше дикое, смутное время. Как снова собрать все свои душевные силы и всё же дописать свою неоконченную повесть?