Когда в комнате наступили сумерки, Сабина уже знала ответ на терзающий её вопрос. Причиной всех несчастий, которые преследовали Сабину Трубач (двенадцати лет), была её фамилия.

Она вспомнила тот день, когда в мастерской появился полный мужчина, держащий за руку маленького толстого мальчика.

– Господин художник? – спросил он, взглянув на отца Сабины.

– Пётр Трубач, – по привычке представился отец, а полный мужчина заморгал маленькими глазками.

– Но… я к художнику, – сказал он. В этот момент мальчик наступил на тюбик цинковых белил, лежавший на полу.

– Это я, – улыбнулся отец Сабины.

– Но ведь вы только что сказали, что вы трубач. – Полный мужчина дал оплеуху толстому мальчику. – Под ноги смотри, опять вляпался в какую-то дрянь!

– Это не дрянь, а цинковые белила, – возразила Сабина, которая знала наизусть все надписи на тюбиках.

– Пётр Трубач, художник, – улыбнулся отец. – Художник Пётр Трубач.

– Так вы художник или трубач, определитесь, пожалуйста! – Полный мужчина покраснел от злости.

– Художник Трубач, – сказала Сабина, с интересом наблюдая, как толстый мальчик суёт руку в мисочку с льняным маслом.

– Будьте добры позвонить на этот номер, когда определитесь, кто вы такой. – Мужчина бросил на стол визитку, взял мальчика за руку (предварительно вытерев измазанную руку платком) и вышел, хлопнув дверью.

Едва на лестнице затихли шаги, зазвенел телефон.

– У вас уже был президент нашей компании Новицкий? – Сабина узнала голос тёти. – Я отправила его в мастерскую: он хотел заказать портрет внука.

Отец Сабины промямлил что-то невразумительное и посмотрел на карточку, которая приклеилась к палитре.

– Радослав Новицкий! – громко и выразительно прочитала Сабина, высовываясь из-за спины отца.

– Пожалуй, мне нужно сменить фамилию, – сказал Пётр, когда вечером вся семья собралась за ужином.

– Ну расскажите, о чём вы договорились с Радеком. – На кухню в шёлковом облаке вплыла Тётя Мотя.

Пётр показал сестре испачканную краской визитку.

– Договорились… – произнёс он хмуро. – Пожалуй, мне нужно сменить фамилию, – сказал он во второй раз за этот день.

– Что случилось? – Тётя Мотя слегка побледнела. – Что-то пошло не так?..

– Да… – ответил Пётр. – Что-то пошло не так… Этот твой Новицкий никак не хотел взять в толк, что художник может носить фамилию Трубач.

– Или наоборот, – влезла Сабина (хотя её вообще никто не спрашивал).

– Ничего не понимаю… – пробормотала тётя.

– Я тоже, – поддакнула Сабина.

В тот же вечер она подслушала, как мама и тётя шептались о том, что тётя потеряла шансы стать пани Новицкой. Потому что ведь ни один нормальный человек не захочет связываться с кем-то, кто живёт в доме сумасшедших.

– К тому же этот семейный сумасшедший дом находится на улице под названием Конец Света, да ещё и под номером тринадцать, – напомнила Сабина самой себе.

Она отложила в сторону книгу, вздохнула и погрузилась в сон.

Через некоторое время в тишине комнаты раздалось еле слышное похрумкивание. Это Крысик Борисик забрался на кровать и с аппетитом принялся за чтение книги.

Посиделки на улице Конец Света, в доме номер тринадцать, закончились на рассвете. Сабина к тому времени сладко спала, забыв и о красной полосе, и о несбывшихся выгодах от обладания ею. Когда утром она открыла глаза, в квартире было подозрительно тихо. Крысик Борисик спал в своём домике, а через открытое окно не доносилось привычных звуков радио из квартиры Ведьмалиновской. В этой тишине было что-то ненормальное, и Сабина подумала, не наступил ли случайно Армагеддон, которым пугали приходившие к ним «свидетели»…