Конец пути Пит Трон

Переводчик Адис Сыдыкбаев

Редактор-корректор Мария Джалая

© Пит Трон, 2021

ISBN 978-5-0055-7539-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Данная книга, являясь художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания – это художественный, образный и творческий замысел, не призывающий к совершению запрещённых действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет

Эта книга основана на реальных событиях.

Часть имён, мест и событий изменена, чтобы защитить невинных.

Когда имеешь дело со злыми людьми, в любом случае кто-то неизбежно пострадает. Для того чтобы стать истинным борцом с преступностью, коп должен иногда думать и даже действовать как преступник, чтобы восстановить порядок.

Определение коррумпированности: это – бесчестное или мошенническое поведение, обычно включающее взяточничество или другие незаконные действия со стороны людей, облечённых властью и имеющих влияние, таких как правительственные чиновники или полицейские. Многие считают, что коррупция в полиции возникает в тех случаях, когда полицейские крадут деньги, берут взятки, необоснованно стреляют в людей или же используют своё служебное положение для получения либо бесплатных услуг, либо материальных выгод. В этой книге пойдёт речь о коррупции, непосредственным свидетелем которой я стал внутри Полиции жилищного управления Нью-Йорка, внутри судебной и исправительной систем.

В 1990-х мэр Динкинс сформировал Комиссию Моллена под председательством Милтона Моллена. Случилось это вскоре после крупного скандала, разразившегося в одном из полицейских участков Бруклина, тогда нескольких продажных копов поймали при совершении множественных операций с наркотиками и прочих преступлений. В 1994 году коррупционная сеть, получившая неофициальное название «Грязная тридцатка», глубоко проникла в один из участков Верхнего Манхэттена. Более тридцати человек из числа офицеров полиции и их руководства были арестованы за незаконные наркотические рейды, кражу денег и наркотиков и за другие виды преступлений.

«Грязная тридцатка» позже стала занозой в моём боку из-за района, в котором я работал в качестве полицейского в штатском. Несколько копов, которых я знал, крали деньги или отворачивались, зная, что в данный момент, к концу их смены, происходит преступление. Но в массе своей девяносто процентов офицеров полиции – честные мужчины и женщины.

Когда я принял полицейский жетон, никто не предупредил, что мне придётся стать человеком многих профессий. На улице, когда полицейский отвечает на вызов, он может оказаться пожарным, консультантом по брачно-семейным отношениям, медиком или психологом помимо своего основного предназначения – защищать людей.

Разница между грязным копом и хорошим копом очень проста. Грязные копы будут воровать и работать на преступников, чтобы получить собственную выгоду. Хорошие копы будут всегда помогать людям, чего бы это ни стоило. Они делают свою работу из лучших побуждений – чтобы защищать людей. Моя проблема была в том, что я считал себя неуязвимым для пуль, думал, что не мог физически или в карьерном плане пострадать. Мне пришлось проснуться в жестокой реальности! Работа, которую я любил и ради которой проливал кровь, повернулась ко мне спиной, оставив гнить в тюремной камере. Решение, принятое за долю секунды, изменило всю мою жизнь.

На второй странице «Дэйли ньюс» жирным шрифтом было написано: «Судья осуждает полицейское начальство за поддержку вора-полицейского». Меня зовут Пит, и это моя история. В конце 1980-х и все 1990-е я был офицером Полиции жилищного управления Нью-Йорка. Знали меня и как копа из жилищного управления по прозвищу Бэтмен. В 1995 году моё дело вёл судья Аллен, которого большинство сотрудников правоохранительных органов считали человеком грязным и неконтролируемым.

Зал суда забили помощники окружного прокурора, полицейские из разных команд и федеральные агенты. Они обступили мою семью и оказывали ей поддержку, предлагая опереться на их плечи в случае неблагоприятного решения.

Слава богу, они были там! Через несколько дней я передам пистолет и жетон начальнику отделения и вместо прикалывания полицейского жетона плавно перейду к надеванию тюремной робы. Несмотря на всё случившееся, всегда буду считать себя копом, даже теперь, будучи бывшим полицейским и бывшим заключённым. Чёрт, ненавижу это словосочетание – «бывший заключённый». Оно помешало мне найти работу в области, в которой у меня более тридцати лет опыта.

Но вернёмся к началу. До того как стать полицейским, я получил стипендию, чтобы играть в бейсбол в одном из колледжей второго дивизиона на Лонг-Айленде, но травма подающей руки всё оборвала. Мои мечты об игре в главных соревнованиях сезона быстро улетучились. Это привело меня ко второй моей мечте – стать офицером полиции. Я сдал экзамен в 1985 году и принял присягу в 1987-м, приколов к груди полицейский жетон.

Я стал полицейским, чтобы защищать жителей Нью-Йорка и служить им верой и правдой. Тогда нью-йоркская полиция подразделялась на три отдельных департамента: Полицию Нью-Йорка, Полицию жилищного управления и Транспортную полицию. Меня направили в Полицию жилищного управления, и я был рад оказаться над землёй, а не в метро. Окончив академию в середине января 1988 года, я получил первое назначение в РПС-5 (район полицейской службы). Под началом Полиции жилищного управления находилось девять основных и два присоединённых участка, охватывавших все пять районов Нью-Йорка.

Утро понедельника, 20 января 1988 года, мой первый день в качестве патрульного полицейского, назначенного на полевые учения на два с половиной месяца. Команда находилась в Испанском Гарлеме в Верхнем Манхэттене. Мои нервы были настолько напряжены, что, кажется, накануне ночью я спал всего около часа.

Моя карьера началась в эпоху крэка. Крэк – курительная производная порошкообразного кокаина, принимая которую люди не понимают, что делают, отчаянно пытаясь получить всё большее наслаждение.

Крэк приносил больший эффект – более сильный, чем когда наркоман вдыхал порошкообразный кокаин. Когда наркотик курят, пар попадает в мозг за пять – десять секунд. Прилив наступившей затем эйфории длится десять – пятнадцать минут, после чего наркомана захлёстывает ощущение депрессии. Единственное, что может стереть это ощущение, – очередная доза. Наркоман всегда пытается продолжить кайф, полученный с первого раза.

Крэк, появившись в Нью-Йорке в 1985 году, утроил количество кокаина, продаваемого на улице, и сделал дилеров очень богатыми.

Худшим годом для насильственных преступлений был 1988 год. Демонический наркотик разваливал семьи и целые кварталы. Хаос, который нанёс городу крэк, заставил нанять тысячи дополнительных полицейских. К 1988 году крэк поставил город на колени. Отчаявшиеся наркоманы заполонили все его пять районов. Были ограблены тысячи граждан, десятки убиты, включая офицеров полиции и свидетелей. Число убийств, связанных с наркотиками, то есть с крэк-кокаином, достигло тысячу восемьсот девяносто шесть человек.

Я проехал мост Трайборо и начал путешествие в новую жизнь, вдали от дома на Лонг-Айленде. Добрался до Испанского Гарлема примерно в половину пятого утра, так что было ещё темно. Немногочисленные уличные фонари – из тех, что ещё работали, – скудно освещали территорию. Эта часть Манхэттена выглядела так, будто половина его была снесена. На улицах было мало людей, некоторые из них – наркодельцы, наркоманы и проститутки. Я никогда не называл наркомана тормозом или наркошей, и никогда не буду. Злоупотребление наркотиками – это ужасная болезнь, и я молюсь за каждого, кто ею страдает.

Без пятнадцати пять, ожидая зелёный свет на пересечении 115-й улицы и Парк-авеню, я увидел чернокожую женщину, худую как сама смерть. Она смотрела мне прямо в глаза, как будто понимая, что я новенький на районе и не знаю в округе никого и ничего. Эта хрупкая молодая женщина тем не менее сделала грозную мордашку и крикнула: «Убирайся к чёрту отсюда!» Она встала между двумя машинами, стянула легинсы и начала испражняться прямо на улице. Затем натянула легинсы, прошла мимо моей машины и показала мне средний палец – всё это менее чем за двадцать секунд. Она перешла улицу на противоположную сторону. Я был ошеломлён, думая: «Что, чёрт возьми, я только что увидел? Неужели это было на самом деле?» Водитель позади посигналил, выведя меня из оцепенения.

Наконец я прибыл в РПС-5, где меня направили в Восточный Гарлем для прохождения полевой подготовки. Начальство Полиции жилищного управления находилось в подвальном помещении одного из курируемых зданий. У большинства местных полицейских, носивших форму, было второе оружие. Многие прятали его либо в наплечной кобуре, либо на щиколотке. Я никогда не был поклонником ни того, ни другого, предпочитая вне исполнения служебных обязанностей носить оружие за поясом.

Проходя через вход в командный пункт, я думал: «Чёрт, у них здесь всё как на Диком Западе!» Я был наивным двадцатидвухлетним парнем из Лонг-Айленда и чертовски нервничал.