И вообще последний пожар здесь состоялся в 1988 году, когда на концерте в местной филармонии какому-то умнику пришло в голову зажечь самую настоящую свечу во время лиричной песни и чихнуть. Сгорели четверть зала, парик на билетерше и брови у учительницы физики, свято верящей в то, что ежедневное умывание коньяком продлит ее молодость. Это событие до сих пор обрастает слухами, став своего рода городской легендой. Мол, Агузарова привлекла внимание рептилоидов из космоса, и они пальнули по ней лазером.

Может, я до сих пор сплю?

Кот не шевелился. Был ли он в шоке, в прострации или поймал дзен, но такого спокойного животного я в жизни не встречала.

– Ты хоть живой? – прошептала я, потеребив его шерсть.

Кот аккуратно сжал переднюю лапку и кольнул когтями мое плечо, как бы сигнализируя «все норм, не ёрзай». Но я и не ёрзала. Я осторожно вгляделась в темноту улицы, высунув нос из своего укрытия. И моя голова, чьи мысли изрядно подкосили эти скачки через сны-реальности, начала понемногу соображать.

Сейчас неподалеку вовсю полыхает здание, но нет никакого запаха дыма, ни звука сирен от автомобилей спецслужб. И сейчас ночь, черт побери, а не день!

Похоже, я все это время просто сплю в Лавке у Анны. Мне приснился дурацкий сон, в котором я проснулась и подумала, что это сон, а потом проснулась снова во сне, а на самом деле продолжаю сидеть в этой идиотской Лавке у «не мага» Анны и спать!

А этот самый парень, стоящий во главе своего инквизиторского воинства, как раз выходил из Лавки в тот самый вечер, когда я в нее вошла. Мой мозг запомнил его образ, трансформировал, извратил, сел сверху на это месиво и поелозил. Все логично. И значит, я все еще сплю.

– Ну привет!

Кто-то резко плюхнулся рядом. У меня не то, чтобы застыла кровь в жилах, ее эритроциты дружно взвизгнули, замерли и упали в обморок.

Я заметила ярко-желто-зеленое свечение в темноте.

– Уф, еле сбежал от этих клоунов, – тот самый парень в неоновой обуви дружелюбно толкнул плечом мое плечо, – подумать только: «Сжечь ведьму!». Такое только в кино посмотреть можно. А ты испугалась, да? Ну прости. В этой игре я решил плюнуть на все условности и мораль.

– Игре? – я прижала к себе кота сильнее, словно он мог бы каким-то образом меня защитить. Кот икнул.

– Аааа, до тебя еще не дошло! – хохотнул мой собеседник, – добро пожаловать в этот дурдом! Здесь довольно паршиво, но ты втянешься. Впереди тебя ждет много приколов, – приглушил голос любитель ядовитых лаптей, думая, что добавляет монологу зловещей загадочности, – а в конце ты очнешься в окружении санитаров с иголкой в заднице.

– Ничего не поняла, вы о чем?? – я с трудом сдержалась, чтобы не пнуть его в коленку.

– Я сжигаю эту лавчонку уже в седьмой раз. И каждый раз, когда я сюда прихожу снова, она снова на месте. Сечешь? Мы в круге. А для тебя он, видимо, вообще первый?

– Первый круг? Ты вообще кто?

– Ну вот, мы дошли до сути, – усмехнулся парень, – Миша, очень приятно познакомиться!

– Алиса.

– … в стране шизы, – добавил Миша и довольно заржал, – рассказывай. Мы тут все равно надолго. А завтра неизвестно в каком стоге сена я проснусь. Да и ты тоже. Или ты еще не просыпалась в гнезде аиста с одуванчиками в ушах?

– Эээ…что за? – меня возмутил подобный вариант утреннего пробуждения.

– Так у тебя все самое интересное впереди! – излишне радостно возвестил Миша и хлопнул по моему плечу.

Я бы пнула его, но, несмотря на его явную раздражающую чокнутость, я не испытывала к нему неприязнь той концентрации, которая позволила бы мне не испытывать потом чувства вины.

– Давай по порядку. Ничего не могу понять! – я взглянула на него со всей строгостью, которую позволяли мой теперешний вид и местонахождение.