Наконец загрузка завершена.

— Боюсь, она не такая классная, как похождения синего зайца. Суть в том, что ты путешествуешь по вот такому странном миру и уничтожаешь стеклянные препятствия с помощью металлических шариков, — объясняю ей сеттинг, перемещаясь по виртуальной реальности. Марина ближе наклоняется и внимательно смотрит в экран. Я щекой чувствую ее теплое дыхание. — Ничего особенного, но главное – у меня получилось передать физику разрушений, — говорю не без гордости. — Попробуй, — протягиваю ей телефон.

Марина охотно соглашается. Обхватывает мобильник двумя руками и пробует управление.

Несколько минут она играет в “Деструкцию”.

Представляете?

Это первая девушка, которая проявила интерес к тому, чем я занимаюсь. Не могу отвести от нее взгляда. Смотрю, как она делает первые успехи в игре, приоткрывает пухлый рот. Пухлый, в хорошем смысле.

Девушка высунула кончик языка и пытается не промазать.

Эм… Я только что дважды назвал ее девушкой?

Чувствуя себя очень странно, продолжаю наблюдать за ее живой мимикой. Что же до тела… Теперь, пока у меня есть возможность ее рассмотреть вблизи, могу сказать, что она адски сексуальна. И сто пудово даже об этом не догадывается.

— Эх, — проиграв, Марина возвращает мне телефон.

— Шарики закончились, — замечаю я.

— Ты не сказал, что они не бесконечны.

— Видишь? — указываю мизинцем на верхнюю часть интерфейса, — вот тут показывает, сколько шариков осталось.

— Понятно, — Марина все равно не выглядит расстроенной — Здорово! Отличная игра!

— Ну это ты из вежливости говоришь, — я блокирую мобильник и кладу на стол.

— Нет! Ничего подобного! — протестует Марина. — Здорово, когда у человека есть мечта, и он ее воплощает.

— Еще бы за это платили, — я поджимаю губы.

— На этом можно заработать? — она стучит пальцем по моему телефону.

— На этом – нет. Но на том, над чем я сейчас работаю – хочется надеяться.

— И что за игра? — с интересом спрашивает Марина.

— Хоррор от первого лица.

— Что-то жуткое?

— Ну так… — веду плечом. — На самом деле, чтобы сделать игру страшной, надо очень постараться. В моей игре надо спасаться от невидимого монстра. Сложность в том, что его можно увидеть только в отражении зеркала. Все происходит ночью в заброшенном парке аттракционов. Главная задача – найти выход оттуда, собрать предметы и не попасться монстру.

— И как ты ее назвал?

— “Insanity”. Значит – безумие. Так называется один из самых страшных аттракционов мире. Карусель находится в Лас-Вегасе. Она крутится на высоте трехсот метров над пропастью – и это реально страшно.

— Интересно, — Марина мне улыбается. — Никогда не общалась с разработчиком игр.

— А ты чем занимаешься? — перевожу тему.

— Я учитель.

Я издаю смешок и киваю.

— Да.

— Что “да”? — ощетинивается девушка.

— Взгляд у тебя “тот самый”, — объясняю ей. — Учительский. Такой серьезный, предупреждающий. Вроде – “я вижу, я все про тебя знаю, не надо так делать, мальчик”, — я жестикулирую, направлял два пальца себе на глаза, а затем один – на Марину.

Я знаю, о чем говорю. У меня мать – учитель. Тридцать лет стажа. Историю, общагу преподает. Я на этом ее взгляде собаку съел. Могу диссертацию написать по невербальному взаимодействию между участниками образовательного процесса.

— Ничего подобного! — возражает Марина. — Я его только в школе использую. А сейчас у меня нормальный взгляд.

Я подаюсь вперед и глубже заглядываю в ее глаза. Все-таки, они офигеть какие красивые.

— Сейчас – да. А вчера…

— А что вчера? — подхватывает Марина.

— Да я чуть не описался, если честно.

— Вадик! — девушка смеется – открыто и заразительно. А я залипаю на ее потрясающий розовый рот. Ну, блин, не могу я теперь смотреть на нее, как на взрослую женщину. Она играла в “Деструкцию”. А еще она открытая и очень искренняя. И очень-очень женственная. — Что? — Марина тут же отстраняется. — Чего ты так смотришь? — слегка нахмурившись, надувает свои офигенные губы.