Проснувшись утром, долго лежала, глядя в потолок, и думала о своём докторе, поездке и шансе, который он… не просил, а предлагал. Вряд ли он догадывался, что его предложение скорее шанс для меня, а не для него. Шанс закрыть дверь в прошлое, шанс вычеркнуть всё то, что и так давно потеряно, шанс начать всё заново. Стало легко и радостно, как в предвкушении от новой должности. Как бы цинично это ни звучало, но другие сравнения давно были мной подзабыты.

Всё ещё лёжа в некой прострации, не заметила, как начала улыбаться, и также не заметила, что в палату кто-то тихо вошёл.

— Настроение явно получше, — раздался ласковый голос и, вздрогнув, я перевела взгляд на стоящего у дверей Никиту.

— Привет, — промямлила растерянно и, уставившись на большой букет роз в его руках, судорожно сглотнула.

— Привет, моя невозможная пациентка, — улыбнулся он и, подойдя ближе, положил букет мне на колени.

— Это мне? — пролепетала, устраиваясь поудобнее и неуверенно притягивая букет.

— Нет, просто подержать и понюхать принёс, — усмехнулся Никита и, сев на стул, подмигнул: — Тебе, конечно. Как себя чувствуешь? Как спала?

— Лучше, — покраснев, отозвалась я и, избегая его взгляда, уткнулась носом в нежные лепестки. — Спасибо, но не стоило так…

— Стоило, Ларис, — перебив, проурчал мужчина и, взяв меня за руку, напомнил: — Ещё помнишь о моём предложении?

— Никита, я не знаю, как… — начала, помявшись и, закусив губу, вскинула взгляд.

— Ларис, давай не будем спешить, — попросил он и, сжав мои пальцы, добавил: — Давай узнаем друг друга получше. Я не обижу, просто доверься…

— Где-то я уже это слышала, — проворчала, отвернувшись, и попыталась высвободить руку.

— Лариса, не надо сравнивать меня и «где-то», — вздохнув, попросил Никита и, помолчав, сознался: — Я навёл справки. Ты не подумай ничего такого… Просто выяснял историю твоей проблемы с вынашиванием.

— Зачем ты?.. — выпалила опешив.

— Я доктор, — напомнил мужчина. — Доктор, напрямую заинтересованный в твоём здоровье, если быть точней.

— И что ты успел узнать? — поинтересовалась, возмущённо сопя.

— Достаточно, — коротко ответил он и, пересев на край кровати, пообещал: — Я не буду спрашивать. Если захочешь — расскажешь сама. Если нет — я просто сделаю всё, чтобы прошлое между нами никогда не встало.

— Я не могу, — чувствуя, как подступают слёзы, прошептала я.

— Лариса, я могу, — торопливо проговорил Никита. Сгрёб меня вместе с одеялом, усадил на колени и обнял, удерживая на месте и шепча мне на ухо: — Я могу. Всё будет хорошо. Веришь?

— Да, — всхлипнув, кивнула я и, подняв на него взгляд, замерла.

— Моя красивая, вредная пациентка, — проурчал Никита, склоняясь совсем близко, но не касаясь, прошептал мне в губы: — Позволишь залечить твои раны?

— Да, — выдохнула еле слышно, и сама прижалась губами к его рту.

Никита шумно выдохнул и, поймав пальцами мой подбородок, нажал на щёки, вынуждая приоткрыть рот. Углубил поцелуй и, прижимая меня невозможно крепко, принялся ласкать рот языком, иногда отстраняясь, чтобы куснуть и оттянуть нижнюю губу. Прервав поцелуй, зафиксировал мою голову, придерживая сзади за шею и довольно урча, осыпал лицо короткими поцелуями.

— Может, не поедешь? — хрипло уточнил, когда я совсем разомлела в его руках.

— Но я хочу, — мявкнула тихо и, уткнувшись носом в его шею, виновато добавила: — Это всего на три месяца.

— Хочешь, потому что?.. — поинтересовался Никита и выжидательно замер.

— Ну-у, — растерявшись, не нашла что ответить и, потеребив пальцами пуговку на его халате, выдавила: — Повышение…

— Если не поедешь, тебя не повысят? — продолжил он вкрадчиво.