За окном кружил пушистый снег, а нёбо было почти чистым, отчего с улицы в палату, перемешиваясь с отсветом фонарей, падал мягкий голубоватый свет. Свет я не включала, боясь привлечь внимание медперсонала, но... Несмотря на то что привыкла большую часть времени находиться одна, сейчас, как никогда, ощущала себя одинокой и потерянной.

Очень переживала, что разговор Софии с боссом ничего хорошего не принёс, но трусливо откладывала звонок, чтобы уточнить у подруги детали. Завтра она обещала зайти, вот тогда и спрошу…

Ещё обидней мне было за свой заветный список. Понимала, что отношусь к этому слишком по-детски, даже наивно, но в очередной раз проводила параллель со своими прошлыми неудачами, снова и снова пытаясь найти причину — что со мной не так.

Накрутив себя донельзя, сама не заметила, как по щекам потекли слёзы. Когда в палату кто-то тихо заглянул, я даже не обернулась, но, когда на плечи легли большие горячие руки, вздрогнула.

— Лариса, вы в порядке? — раздался усталый голос моего доктора.

— Да, — всхлипнув буркнула я и, пытаясь убрать его руки, подёрнула плечами, тут же меняя тему: — Вы что живете на работе?

— Так вышло, — тихо ответил он и, вздохнув, пояснил: — Перед Новым годом всегда кутерьма со сменами. Но я не жалею…

— Разве вас не ждут дома? — не оборачиваясь, фыркнула я.

— Нет, — снова вздох и следом вопрос: — А вас?

— Меня давно, вернее никогда никто не ждёт, — прошептала я и, не выдержав, всхлипнула.

— Эй, — позвал Никита Андреевич и, почти силой развернув меня лицом к себе, поднял пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть в глаза. — Что не так? Кто обидел?

— Не ваше дело, — огрызнулась, пытаясь выкрутиться из его хватки, но слёзы потекли ещё сильней. — Пустите…

— Лариса-а-а, — протянул он и, стирая большим пальцем дорожку слёз, поцокал языком: — Ну что случилось? Такая красивая и сильная… Откуда эти слёзы?

— Я устала быть сильной, — проскулила я и, разревевшись, уткнулась ему в грудь, добавив с подвыванием: — Устала бежать от проблем. Устала жить прошлым.

— Ш-ш-ш, успокойся, — перейдя на «ты», ласково попросил Никита Андреевич и, поглаживая меня по спине и плечам, осторожно уточнил: — Может, нужно, чтобы рядом был кто-то сильный?

— Да кому я нужна?.. — заикаясь от слёз, проворчала, чувствуя, как его руки притягивают ещё ближе.

— А если нужна? — хрипло поинтересовался он и, поймав мой удивлённый взгляд, дополнил: — А если кто-то ждёт, что ты дашь шанс?

— Я не… — ожидаемо опешила.

— Лариса, ты мне очень нравишься, — признался он и, отпустив меня, отступил на шаг.

— Вы меня совсем не знаете, — напомнила растерянно.

— Так давай узнаем друг друга, — предложил Никита Андреевич.

— Хм-м, — забегав взглядом по палате, промычала я.

— Сначала я тебя вылечу, — рассмеялся он, видимо, неправильно поняв мою реакцию.

— Но я скоро уезжаю.

— Я против, чтобы ты торопилась с этой поездкой, — уже строже напомнил мужчина.

— Меня не будет три месяца, — развела я руками.

— Я подожду, — улыбнулся он и, шагнув вплотную, заверил: — Если для тебя это так важно, я дождусь. Просто дай нам шанс.

— Никита я не знаю… — промямлила я и, не в силах отвести взгляд, созналась: — Не всё так просто в моём прошлом. Я всё ещё не…

— Это пройдёт, просто доверься мне, — перебил он и, склонившись, осторожно поцеловал меня в губы. Не дав мне опомниться, отстранился, тут же, скомандовав: — А сейчас ложись, тебе надо больше отдыхать.

10. Глава 10

Лариса

Впервые за долгое время я спала очень спокойно, даже несмотря на кашель и недомогание. Признание и предложение Никиты будто перерубило последнюю ниточку, на которой держались мои старые обиды, боль и призрачные надежды. Любви к нему я не испытывала и пока не очень верила, что уже скоро смогу испытать что-то подобное, но с ним было надёжно и спокойно.