– Ну не раньше, а, положим, только сейчас все это как следует разглядел, —

уличил Ава Иосиф. —

– Господи, какая тебе разница – когда я разглядел?! Ноги вот только коротковаты… Ну, в сравнении… А зачем сравнивать, ведь Певунья и ростом повыше? И вообще другая. Так что, ничего не короткие! – В самый раз. Точно. Решено! А Певунья – завтра…

– А зачем потом? —

продолжила Елена разговор, начавшийся непонятно когда и с кем. В любом случае, о чем был этот разговор, Ав уже не помнил. —

– Я и сейчас могу ему все рассказать, раз уж мы – почти одна семья. Видишь ли, мальчик, я хочу только одного мужчину. Спать могу с кем угодно, а хотеть только одного. Вот такая я уродка.

– Давай в другой раз!, – чуть ли уже не крикнул Константин.

– А он у нас будет – этот “другой раз”?

– Ну хотя бы завтра…

– Нет у меня больше никаких “завтра”! Я до края дошла!! Неужели непонятно?!, —

внезапно сорвалась Елена. И так же резко вернулась в прежнее состояние. Ну или почти вернулась.

– Да, так вот… Ты представляешь, как мне повезло? – Влюбиться угораздило… А этот дурачок взял и умер. У братца твоего служил. Целым легионом командовал в восемнадцать лет. Убили его под Карфагеном…

Аву показалось, что на шею ему что-то капнуло. Нет, не показалось, вот еще. И еще… Что-то горячее.

– Все правильно, – продолжила Елена в наступившей тишине, непонятно с кем соглашаясь. – Я, собственно, так и сделала. Решила с другими попробовать. Ты думаешь, где он меня подобрал?, – показала она Леонтине глазами на Константина. – Я ведь уже со всеми подряд начала!… Только вот разлюбить не получилось. Так что будь с этими глупостями поосторожнее. С этой заразой!

– Ты о чем?, – спросил ее Ав, понимая, что последние слова были обращены ему.

– Я про любовь. Прости, тебе это, наверное, еще непонятно?

– Очень даже понятно!, – возмутился Ав. – Я тоже…

– Так вот я на старости лет и стала лесбиянкой, – не особо прислушиваясь к своему пациенту, продолжала Елена. – Ну хоть так…

– Ты что же, не любишь моего брата?

Каждый новый вопрос Ава звучал еще глупее предыдущего. Даже Длинноногая, похоже, разочаровалась в нем и, поджав губы, ушла к Константину. Или просто смирилась с жестоким приговором Елены. Темнокожая заерзала на коленях у Константина, заглядывая ему в глаза с вполне понятным вопросом – относительно Ава. Константин пожал плечами, не зная, что еще придумает Елена, а потому не отпускал пока что от себя девчонку, на которую, похоже, строил сегодня планы. Певунья тоже на всякий случай забралась на поручень его кресла.

– Куда ушла? Ну-ка налей, —

приказала ей Елена и Певунья сорвалась с кресла. Обежала стол, налила до краев в бокал Ава вина, дождалась, когда госпожа выпьет, налила еще и отступила.

– Люблю?…, —

не сразу очнулась Елена. Идиотский вопрос Ава как-то уже подзабылся. —

– Не поверишь, люблю. И даже очень. А как можно твоего брата не любить? Да он – лучший на этой земле! Только вот не понимаю, как с ним спать, ведь того, другого, я не разлюбила. Это, наверное, не лечится. Я честно старалась… Думаешь, мне жить не хочется? – Еще как хочется! И детей рожать…

Она нагнулась и, не предупредив Ава о том, какую лечебную технологию собралась применить, укусила его в шею. Прилично так цапнула. Ав дернулся, взвизгнув от боли. Попытался высвободиться из рук сумасшедшей лесбиянки, но Елена крепко прижала его голову к своей груди. Ее ладони закрыли его глаза. Темно, однако, не стало. Разноцветные плавающие круги, в центре которых он оказался, были такими яркими, что сделалось светло как днем. Цвета преобладали желтые. Потом золотое стало перекрашиваться в оранжевое… Кроме кругов Ав начал различать еще что-то. Вернее кого-то… Сначала ему показалось, что это Константин встал из-за стола. Но почему он в латах? И откуда у него меч?… А еще этот запах… Нет, лицо не Константина…