– Ах ты, жалость какая, а мы начали сбрасываться ему на люстру. Переживает, наверное, сильно. То-то мне почудилось, будто зашёл он эдак молчком, оглядываюсь – нет никого, значит, аура его мечется по институту, места себе не находит.

– Всё может быть в этом мире, – заторможено произнёс Черкизов, подходя с чашкой к окну.

Видимая территория парка, как всегда в утренние часы, имела вид пустынный, даже кое-где заброшенный из-за скопившихся куч мусора. Завсектором зевнул, прикрывшись ладонью, отхлебнул из чашки горячий дефицитный кофе, сощурился на небеса.

– Хорошо на природе! Не то что в нашем научном гадюшнике. Садовником, что ли, пойти наняться? Иль дворником? А что? Мети да мети, и никаких тебе профсоюзных проблем…

Виктор догнал Ларису на выходе из парка.

– Привет, слышала новость? Я опять без квартиры.

– А кому дали?

– Жанне.

– А, ну да, она же одна, с ребёнком, у мамаши живёт. Бедненькая. Ей надо дать. Ты не расстраивайся, тебе потом дадут.

– Догонят и ещё дадут. Впрочем, я рад за неё.

Пума тревожно глянула по сторонам, сняла его руку со своей, слегка отстранилась.

– Увидят, кому не следует. Ты куда?

– Я? Да так, до киоска газетного иду, смотрю – ты бежишь.

– А меня на комсомольскую учёбу послали. Не расстраивайся, я к тебе в общежитие приду, как договорились, в субботу или воскресенье, в пять часов. Будешь ждать?

– Само собой. Давай провожу до курсов.

– Слишком опасно, запросто налетим на знакомых. Придётся дома с мужем объясняться.

– Можно, я просто пойду рядом? Будто нас вместе послали на учёбу? Что тут такого?

Пума, очаровательно улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

– Слишком взрослый мужчина, чтобы посылали на комсомольскую учёбу. В принципе, такое допустимо в редких случаях, но слишком похоже на враньё. Я приду к тебе, честно, обещаю.

Однако Магницкому было неимоверно трудно расстаться с ней сейчас. Ужасно не хотелось, почти так же сильно, как умирать на ранней зорьке у стенки, залитой розовым светом, когда воздух особенно свеж. Вот вечером – пожалуйста.

– А если следом пойду? Шагах в двух-трёх, будто мы незнакомы? Ну можно, миленькая?

– Зачем? Вон твой газетный киоск. Пока, миленький.

Магницкий хотел что-то ещё сказать, открыл рот, Лариса быстро отвернулась и заспешила в толпе, легко обгоняя прохожих и сохраняя при этом свою летящую грациозную походку.

Чёрный вход оказался надёжно заперт, пришлось войти в институт через вахту. Новый вахтёр с забинтованным глазом, поглядев оловянным зрачком через толстенное стекло очков, бросился искать его пропуск.

– Я помню ваш номер, – сказал он, а носом подслеповато затыкался по рядам ячеек.

– Пропуск остался у меня, я покурить выходил. Буквально на минуту.

– Извините, не углядел, – расстроился вахтёр, по лицу его пронеслась тень сомнения в собственной профпригодности.

– Да ерунда. Бегаю туда-сюда весь день, дурная голова ногам покоя не даёт.

В коридоре стояла задумчивая Жанна. Он подошёл.

– Поздравляю с отдельной квартирой. Теперь точно жди в гости, адрес можешь не говорить, у Кохмана был, так что скоро приду с конфетами и вином. Ты какое любишь больше: красное или белое, сухое или полусладкое? А то водочки трахнем на брудершафт?

Жанна не начала, как обычно, с усталой улыбкой заводить речь о витиных прибамбасах. Стыдливо смотрела бедняжка в сторону и ничего не отвечала. Вот это и есть та самая кроткая умнейшая девушка, что умыкнула у него чудесную квартирку с балкончиком. Даже не верится.

– И не думай, что я какой-нибудь нахал уличный. Как положено приду, с подарочным комплектом, правда, ещё не выбрал, каким именно. Помоги, пожалуйста, определиться. Меня в конкретной ситуации весьма прельщает комплект ножей на двенадцать персон, их метать можно в именинника, фокус такой показывать на семейных днях рождений. В продаже также вилки есть и десертные ложки, а нормальных ложек нет, и чайных тоже. Я более всего чайные мельхиоровые ложечки предпочитаю дарить по доброте своей душевной, но тут придётся с ножиками заявиться, а может, ещё порыскаю по магазинам и где-нибудь вилок достану. Сядем рядком, поговорим ладком, чаю попьём с конфетками, а потом на балкончик сходим, воздухом подышим как-нибудь вечерком. Знаешь, как там здорово? Балкончик во двор зелёный выходит. Очень хорошо будет курить на том балконе тёплым летним вечерком. Идиллия. Что, не куришь? Я тоже. Вот несчастье!