– Магницкий, ты когда-нибудь доведёшь меня до ручки…

– Приветствую тебя я ныне, о юность дерзкая моя! – откликнулся Виктор торжественной строфой, после чего срочно кинулся использовать преимущество первого хода: мыть грязные башмаки в мужском туалете. Размягчённая Жанна не начнёт сейчас сразу орать. Пока горячо, надо ковать.

Оказавшись в рабочей комнате раньше других, Магницкий заварил общественный чай, самый что ни на есть дешёвый, грузинский, из того многочисленного разнообразия, что продаётся на уличном базаре. Сплошные палки от чайных кустов. А некоторые даже и не от чайных.

Интересно, кто из институтских сотоварищей может знать телефон Пумы? Мила должна знать, но молчала, значит, был дан приказ не говорить. Ладно, с другой стороны заедем. Всё равно выясним. Когда готовая заварка в чайничке настаивалась под полотенцем, в комнату вбежал сотрудник сектора программирования Тимоша. Вообще-то Тимофей аспирант, но чтобы иметь постоянный свободный доступ к компьютеру с хорошей базой данных, он устроился на полставки программистом и участвует в хоздоговорной работе над МОДУЛЕМ для вояк.

Тимофей наивно полагал, что будет здесь как сыр в масле весь день пахать над своей родной диссертацией, получая к тому же зарплату, но сильно ошибся. Молодо-зелено! Сидит теперь с утра до вечера над конкретной договорной работой, имея ничтожную сотню рублей в месяц, и запустил свою диссертацию так, что на ниве выросла трава по пояс, как в бывшем саду Магницкого, и конь по ней давно не валялся. «Эх, Тимоша, Тимоша, – плачет позабытая-позаброшенная диссертация, – ты почто дурак-то такой?»

– Руководство оператора ещё можно корректировать? – крикнул аспирант, явно не слыша плача диссертации, врываясь в комнату и в красивом полёте врубая свой компьютер. – Я там хочу заменить парочку сообщений в одном месте.

Наш Тимофей заболел болезнью бесконечного усовершенствования программного продукта, теперь он не может остановиться на достигнутом – пишет и пишет улучшения.

– Тима, я, кажется, уже говорил, что лучшее – враг хорошего? Твои сообщения и без того напоминают избранные главы «Войны и мира» Льва Николаевича Толстого. Куда ещё раздувать?

– А защита от дурака? Мы же на армию работаем! Так ты оформил «Инструкцию»?

– Нет, сегодня закончу и сдам в нормоконтроль.

– Погоди, я сейчас, я быстро. Ты представить себе не можешь, какие они там идиоты.

– Ошибаешься, Тимофей, они очень умные люди. Мы на них тут пашем, а они нам за это денег не платят.

– Вдруг заплатят?

Вояки требуют сдачи МОДУЛЯ этап за этапом, в сроки согласно договорных обязательств, а оплату срывают немилосердно, вообще не дали пока ни копейки, изо всех сил педалируя чувство всеобщего неоплатного долга перед Отечеством. Тима падает в кресло с лицом, искривлённым болью растущего зуба мудрости. На бюджетные сто рублей можно купить один килограмм фарша и пару булок хлеба. В месяц. За этот продпаёк аспирант вкалывает с утра до вечера, ежедневно задерживаясь после работы. Начинающий трудоголик-энтузиаст, со всеми вытекающими отсюда последствиями для собственной семьи. Тиме хорошо. Он не женат, живёт с родителями и за их счёт. Его не интересует размер зарплаты, он увлёкся программированием, как дитя малое игрушкой. В качестве игрушки этот вид деятельности действительно чрезвычайно привлекателен, но как способ зарабатывания денег не выдерживает никакой критики, по крайней мере, в стенах их уважаемого закрытого НИИ.

Совсем другое дело – Оксана.

– Здравствуйте, мальчики!

«Это кого здесь мальчиком обзывают? Непосредственное начальство?» Оксана – молодая симпатичная программистка, ей наука без надобности, она опыта набирается, чтобы потом устроиться в коммерческий банк, ждёт своего часа и шибко денежного места, которое пока то ли никак не хочет освобождаться, то ли вообще возникать на ровном месте, но это сокровенная девичья тайна. Вот если у Тимошки лицо суровое, деловое, а мозги детские, тут всё как раз наоборот. Перед нами сама практичность с пухлыми нежными губками и якобы наивно распахнутыми глазками.