Пощёлкав выключателем, Лукас обнаружил, что электричества в помещении не было. Но это и к лучшему. Хоть они и оторвались от преследователей, но всё же от совершенно случайных встреч, как оказалось, никто не застрахован. Пришлось воспользоваться фонариком телефона. Так были найдены свечи, пара яблок, коробки с лапшой и небольшая газовая печка в самом низу кухонного стола.

Допив остатки бульона, Джинни поставил коробку на стол. Облизнув раскрасневшиеся от остроты губы, он вывалил весь свой мыслительный процесс, что крутил во время поглощения пищи:

– Сеть не работает, я не могу связаться с агентством, хён – коматозник, полгорода в коме, Сеул в локдауне, по городу блуждает какой-то непонятный вирус, и я застрял с бандитом, которого преследуют головорезы… – протараторил он на одном дыхании, – а у меня через два дня концерт на стадионе Jamsil, на который все билеты распроданы.

Немного помолчав, Джинни запустил пальцы в светлые волосы:

– Я в полной заднице.

– Про выкуп забыл, – тактично напомнил о былом Лукас, отправляя кусок яблока в рот.

– Если бы ты не украл фургон, – продолжил свои причитания Джинни, – то я бы здесь не оказался.

– Ой, давай вот без этого вот! – тут же среагировал Лукас, спрыгнув со стойки. – Если бы я не украл фургон, то что? Твой менеджер не упал бы там коматозником? Или ты бы пешочком сквозь весь этот хаос пробирался до агентства? Ну, а если бы и добрался, кто сказал, что там не тоже самое, что мы видели на площади? – подойдя ближе, он сощурил пристальный взгляд на съёжившемся на стуле айдоле.

Тот настороженно покосился на зажатый в руках Лукаса нож. В помещении повисла тишина, прерываемая только шелестом дождя об июньскую листву за окнами и тиканьем антикварных часов на стене.

– Давай просто будем разгребать проблемы по мере их поступления, – вздохнув, закончил Лукас.

Немного помолчав, Джинни поднял на парня вопрошающий взгляд:

– Кто были те люди и почему ты от них удирал?

Перед глазами Лукаса всплыл образ разъярённой, словно фурии, молодой женщины с длинными иссиня-чёрными волосами. Брови на красивом лице хмурились, глаза метали молнии, а рот в красной помаде кривился от злости:

– Поймать! – шипела она: – Живым! Своими руками оторву…

Лукас помотал головой, отгоняя от себя шипящее видение Паучихи. Он бы предпочёл вообще ничего не говорить, но Джинни, подперев руками подбородок, продолжал выжидающе на него смотреть.

– Местная банда кредиторов, – всё же выдал Лукас и, подумав, отчего-то добавил: – я им яйца задолжал.

Оправдание было так себе, но часть же почти правда, хотя Лукас и сильно сомневался, что айдол на такое поведётся. Он бы точно не повёлся. А Джинни молчал, видимо, обдумывая услышанный бред.

– У моего дяди птицефабрика в Кимпхо, – вдруг выдал айдол немного погодя, – если это чем-то тебе сможет помочь, местные хвалят, говорят, качество отменное.

Лукас не сразу понял, что Джинни это всерьёз. Но поймав вполне себе рассудительный и открытый взгляд собеседника, не удержавшись, усмехнулся:

– Обязательно обращусь… если вдруг всё-таки понадобятся.

– Чего ты… – смутился Джинни, уловив в тоне Лукаса нотки иронии, – что я такого сказал-то?

Яркий свет фар скользнул по окнам внезапно. Гулкий рёв мотора заглох возле входной двери. Лукас бросился задувать свечи, но не успел. Дверь отворилась. На пороге в ярком свете фар появилось трое. За окнами ударила молния, лишь на несколько мгновений осветив кафе, но этого хватило, чтобы Лукас, прищурившись, отметил – эти не по его душу. Уловив на себе алую точку прицела, он крепче сжал за спиной нож.

– Вы кто? – спросил тот, что посередине.