– Вы вряд ли найдёте в газете хоть каплю правды.

– И всё же я предпочитаю знать мнение не только ведающих. Газеты полезны для понимания общих настроений, – твёрдо сказала я.

– В таком случае рекомендую прочесть её позже, в более спокойной обстановке, – неуверенно кивнул он.

– Конечно.

Мужчина достал из кармана жилета серебряную лиру[11].

– Не уверена, что у мальчика будет сдача, – нахмурилась я.

– В таком случае сегодня его счастливый день и он сможет отдохнуть, не продавая больше газет, – усмехнулся профессор. – Всё равно чентезимо у меня нет.

– Я возмещу вам лиру, как только дойду до банка.

Он снисходительно улыбнулся.

– Не стоит. Я не обеднею.

– И всё же…

– Эстер, купите газету. Со всем остальным разберёмся позже, – отрезал Джиованни, протягивая лиру.

Взяв монету, я поспешила к разносчику газет. «Всё равно верну…» – решила я. Мне всегда было трудно принимать подарки и даже позволять кому-то платить за кофе. Тадеуш пытался научить этому искусству, но не вышло.

– О, синьорина! Этого слишком много…

Быстро сунув в руку мальчишке лиру, я взяла туго скрученную газету и направилась обратно к Джиованни. Разносчик газет больше не пытался вернуть мне деньги и просто крикнул вслед:

– Да хранит вас Первозданный, синьорина!

Только по розоватому отсвету на газетной бумаге я поняла, что солнце уже почти село.

– Я забыла, как быстро тут наступает ночь.

Джиованни посмотрел на небо и улыбнулся.

– Неудивительно, ведь вы провели год в Британии. Там солнца вовсе не бывает.

– Это стереотип! – воскликнула я.

– Неужели, – беззлобно рассмеялся профессор.

Его смех ненадолго отвлёк меня от мыслей о Тадеуше, но лишь ненадолго. Разговор дальше не складывался, и всё моё внимание приковала к себе до боли знакомая башня.

Мы уже пересекли магический барьер, не дающий простым людям войти в переулок, ведущий к обители ведающих, и теперь перед нами открывался величественный вид на Врата Триады – главный вход в Академию.

Я скучала… Мне хотелось задержаться. Запомнить Академию такой, какой она была для нас с Тадди. «Волшебный дом, в котором исполняются мечты. Место, где мы были счастливы». Теперь всё должно было измениться.

Сжав руки в кулаки, я двинулась за Джиованни в Академию.

«Многие известные ведающие были преподавателями Академии. И пусть некоторые из них жили во времена, когда Академии в привычном нам виде не существовало, они работали вместе с Ковеном, преподавая искусство магии будущим ведьмакам и ведьмам, и уже позже были названы почётными профессорами. Их имена можно также найти в нашей крипте: вне зависимости от настоящего места захоронения, Ковеном было принято решение увековечить память об их вкладе и в стенах главного – Венецианского – колледжа Академии».

(Отрывок из путеводителя по Академии для первых курсов.)

Академия не изменилась, и это радовало. Мне хватило потрясений, а знакомые арочные окна, мраморные полы, запах трав и декоктов давали хоть какую-то уверенность в стабильности.

К счастью, комендантский час уже вступил в силу, и студенты в синих мантиях по коридорам не ходили, иначе в каждом я искала бы родные черты.

– Если вы не против, мы сразу направимся в крипту. Ректор Санторо ожидает вас там, – сказал Джиованни.

– Конечно… – кивнула я. – Никогда не думала, что крипта Академии – это действительно крипта, а не музей.

– Ведающих нельзя оставлять в городских моргах: их сразу забирают на изучение. Поэтому в каждом колледже Академии есть своя крипта, – тихо объяснил профессор.

– Вероятно, мне повезло, что я не знала об этом раньше.

На это Джиованни уже не ответил. Я лишь заметила, что он старался держаться поближе ко мне, словно готовясь подхватить в случае обморока. «Не волнуйтесь, профессор. Я выдержу. Должна выдержать».