– Эстер, ваш брат… – Джиованни тяжело выдохнул.

Ещё один удар.

– Ваш брат погиб в результате неудачного эксперимента.

Удар.

– Мне очень жаль…

Я вспомнила тёмный венецианский переулок год назад:

– Я люблю тебя, Тадди.

– А я тебя, Колючка.

Я всегда думала, что Тадеуш почувствовал бы мою смерть. Он бы ощутил, что я сгинула в каком-нибудь пустынном месте, не справившись с проклятием. Мы ведь близнецы. Мы чувствуем друг друга.

Были близнецами. Чувствовали.

– Когда? – я не узнала собственный голос: настолько он был тихим и дрожащим.

– Вчера утром, – ответил Джиованни.

«Вчера утром я решила поспать подольше», – вспомнила я. Где же хвалёная интуиция ведьм? Где связь близнецов, которую так воспевали во всех книгах? Где всё это, если я спала, когда он умер?

– Тадди… – имя брата сорвалось губ.

– Проклятие! – крикнул Джиованни, бросаясь ко мне.

Я почти ничего не видела сквозь слёзы и сначала не поняла, что холод и вой в ушах – это не боль потери, а завывание проклятых сущностей. Оглянувшись, я увидела в тумане фигуры.

– Колючка, иди ко мне… – Тадеуш, живой и здоровый, улыбался мне с другого конца холма. Он протягивал руку, приглашая подойти к нему.

– Тадди! – прошептала я, делая первый шаг.

Тёплая рука профессора Калисто крепко схватила меня за плечо.

– Это не Тадеуш. Вы знаете, что это не он, – твёрдо сказал мужчина, смотря мне в глаза.

Он резко развернулся так, чтобы я больше не видела призрачные фигуры.

– Знаю, – прошептала я.

– Я не могу использовать «Очищение», но могу дать вам сил, – взмахнув рукой, профессор извлёк из карманного пространства пузырёк с красной жидкостью.

– Отвар из розмарина? – тихо спросила я.

Мужчина кивнул.

Быстро выпив содержимое пузырька, я едва не задохнулась от жара, прошедшего по горлу.

– Розмарин и немного чешуи саламандры, – добавил Джиованни. – В ближайшие несколько минут вы можете использовать максимум своего резерва.

С трудом вздохнув, я вновь взглянула в проклятый туман. Закрывать глаза уже было бессмысленно, ведь голос Тадеуша был повсюду:

– Сестрёнка, мне холодно. Пожалуйста, иди ко мне.

– Requiescat in pace! – чувствуя, как отвар прибавляет и физических, и магических сил, я снова начала творить заклятие Очищения.

На этот раз плетение, которое моя рука создавала в воздухе, было намного сложнее. «Тадеуш мёртв». Я сбилась, задыхаясь от рыданий.

– Эстер, сестрёнка, пожалуйста, обними меня… – голоса из тумана проникали в самое сердце и рвали его на кусочки.

– Силой ветра и земли, водой, что часть меня, огнём, что горит в груди, я освобождаю тебя от зла!

Заменив классическую формулу очищения на изобретение профессора… ректора Санторо, я упала на колени и двумя руками упёрлась в землю.

– Тадди! – вместе с именем брата, сорвавшимся с губ, из рук вырвалась и магия.

Последнее, что я видела перед тем, как потерять сознание, – это выжженные вересковые пустоши и взволнованное лицо профессора Калисто. А затем во тьме осталась только одна мысль: «Тадди мёртв».

«…Я прошу вас также позаботиться и о моей дочери. Любые вопросы, связанные с организацией похорон, решайте со мной или с моими поверенными. Эстер нет нужды принимать участие в этом, особенно учитывая обязательства, которые ей предстоит в скором времени взять на себя».

(Из письма Александра Кроу.)

«Надо вставать. Ещё одна проклятая пустошь – и диссертация будет готова». Сквозь сон я чувствовала странное покачивание. «И письмо нужно перед уходом написать… Письмо Тадеушу».

Брат.

Воспоминания ножами впились в голову.

– Тадди! – я вскрикнула, резко открывая глаза.

Надежда, что я окажусь в сторожке на пустошах, умерла очень быстро.