Внутри Оксаны все похолодело, а руки нещадно задрожали. К горлу подступил ком, и на глазах снова выступили слезы. Игорь озвучил то, о чем Оксана боялась даже думать: ее считают пропавшей без вести.

Заметив ее состояние, парень подошел к ней и прижал к себе.

– Тише, не плачь, – шептал он на ухо, плавно качая ее из стороны в сторону, как будто баюкал маленького ребенка, проснувшегося среди ночи. – Завтра уйдем с тобой к дороге, мне как раз в машину надо.

– Я не могу, – давясь слезами, бормотала Оксана. – Я пыталась бежать. Туман не отпустил… или то, что в нем.

– Может, у меня получится? Я ведь неместный, – бодро спросил он, стирая мокрые дорожки с ее щек.

На миг их взгляды встретились. Пронзительно-голубые глаза, светлые, как самое ясное небо, вглядывались в душу.

Оксана смогла только кивнуть. Очень хотелось верить, что с ним все действительно может получиться, но еще больше боялась, что он уйдет без нее.

Простояв в объятиях парня еще несколько минут, Оксана все же отстранилась и, пожелав спокойно ночи, ушла к себе.

Оставшись один, Игорь расстегнул портфель и достал водонепроницаемый пакетик с серой пылью, высыпал содержимое вокруг кровати и спокойно улегся. Если он планировал тут задержаться, то надо было подготовить дом, в котором он останется, чтобы хотя бы призраки в него не зашли. Но этим он решил заняться уже с утра.

Темноту беспамятства развеял жар. Снилось, что она в огне. Жгучие языки пламени обволакивали кожу, больно кусая, но не обжигая. А вокруг стоял сплошной белый туман, из которого к ней тянулись бледные, синюшные руки под равномерное тиканье часового механизма, за которым слышалась тихая колыбельная музыка. Постепенно она заглушала звук часов и заполняла все пространство вокруг гуляющим и вторящим эхом.

Эту музыку она слышала с первого дня в этой проклятой деревне, но только сейчас различила в ней звуки быстро бегущих часов. Почему-то это казалось очень важным, но, как только глаза открылись, сновидение растворилось в кромешной тьме, оставив после себя только чувство тревоги.

С первыми лучами солнца петухи заорали во все горло, и Оксана вскочила с постели в холодном поту. Тело бил сильный озноб. Все-таки постоянный ужас и прогулки в холодном тумане подорвали здоровье. Если бы не похороны Саныча, то с кровати она бы даже не поднялась. А может, и не стоит никуда идти?

Кое-как встав на ноги, отчетливо чувствуя стреляющую боль в пояснице и ломоту в мышцах, Оксана накинула на тело длинную рубаху изо льна на шнуровке спереди и осторожно, чтобы не разбудить Игоря, прошла по скрипящим доскам на носочках на кухню. Там закинула несколько поленьев в печь, подбив старые угли кочергой, и закрыла створку, когда внутри заколыхал огонь. После поставила бежевый с красными цветочками чайник на печь.

Надо было уже собираться, но сил хватало только сидеть и смотреть на чайник и пар, что начинал бить из носика. Без мыслей и эмоций.

Проснувшись, Игорь посмотрел на наручные часы, которые показывали семь утра. Встав с кровати, парень протер глаза: девушка уже не спала, а сидела на кухне, разглядывая чайник.

– Утро доброе! – произнес Игорь, усаживаясь рядом.

Кивнув ему, все так же глядя на чайник, Оксана охрипшим голосом шепнула:

– Доброе.

– Где тут у тебя умыться можно? – спросил он, и девушка указала на открытое окно, в котором он разглядел колодец на заднем дворе.

– Если прям невтерпеж, то вода в колодце, рядом бочки и умывальник, а так в начале деревни баня есть. Местные ее каждый день топят и моются вечерами.

– Спасибо, – сказал парень и вышел из дома.