– Честно говоря, неважно. Я здесь никого не знаю и не знаю, куда мне идти.

– Где ты сейчас?

– В придорожном мотеле, недалеко от того места, где мы встретились.

– Дай мне адрес, и я приеду за тобой.

– Не стоит вас беспокоить, – тут же возразила девушка. – Мы можем встретиться там, где вы скажете, я как-нибудь доберусь.

– Это не беспокойство, дорогая, совсем нет! Завтра утром я буду у тебя и обещаю, что мы отправимся ловить форель в потрясающее место, которое открыл мой покойный муж и о котором больше никто не знает.

Ловить форель…

То утро, проведенное с пожилой женщиной на рыбалке, было, пожалуй, единственным по-настоящему приятным и умиротворяющим моментом, который она испытала с той самой ночи, когда проклятая американская ракета унесла жизни всей ее семьи.

Все последующие годы были наполнены болью, страхом, голодом, неопределенностью и, главное, ненавистью. Но те три часа, что они провели на берегу ручья, забрасывая удочки и дожидаясь, пока клюнет хитрая форель, стали чем-то вроде свежего оазиса посреди раскаленной пустыни.

Можно сказать, что в эти несколько коротких часов ее разум словно очистился от всех горьких мыслей, словно переполненная мусорная корзина, опустошенная и готовая к новому дню. Ей даже казалось, что вода ручья, струясь у ее ног, уносит с собой весь ужас, который ей довелось пережить.

Но это было лишь мимолетное мгновение, подобное вспышке падающей звезды на слишком темном небосклоне. Потому что реальность тут же вернулась с невыносимой жестокостью: все, абсолютно все, кого она любила и кто любил ее, были мертвы.

Лучшим доказательством того, что он не ошибался, для Мауро Риверо стала ночь, когда Эмилиано Сеспедес и Пепе по прозвищу Несчастье перестарались, сводя счёты с Патуко – щуплым, но чересчур задиристым негритёнком. Они сбросили его со стены, и так неудачно, что он упал головой вниз и сломал себе шею.

Больше всего Мауро удивило не это, а то, как тяжело отнеслись к случившемуся его друзья: Эмилиано был готов разрыдаться, а Несчастье без всякого стеснения обмочился в свои единственные штаны.

– В чём проблема? – поинтересовался он.

– Как в чём проблема?! – заикаясь, пробормотал потрясённый Эмилиано. – Нас посадят в тюрьму!

– Вам пока не исполнилось столько лет, чтобы вас могли посадить.

– В таком случае нас отправят в исправительную колонию. А это даже хуже, потому что говорят, что там старшие пацаны насилуют новичков, пока не устанут.

– А с чего вдруг вас должны куда-то отправить?

– Как с чего?! Мы же его убили!

Мауро ничего не ответил. Он просто схватил мёртвого мальчишку за ноги, дотащил его до края стены и скинул в море.

– Кого вы убили? – спросил он, стряхивая с рук пыль, как будто завершил какое-то пустяковое дело. – Я никого не вижу.

Два подростка застыли, ошеломлённые. Они не могли поверить не столько в сам поступок, сколько в то, с какой лёгкостью он это сделал. Казалось, будто Мауро Риверо одним взмахом руки вернул всё на свои места. Будто это была всего лишь одна из обычных ночей, когда они спускались к набережной, чтобы подышать воздухом, пошутить или разделить бутылку рома, если им удавалось её раздобыть.

Все трое прекрасно понимали, что это место кишит голодными акулами, которые уже наверняка начали разбирать несчастного Патуко на части.

– А если его родные хватятся его?

– Пусть ищут. Я молчать буду, и вам, если вы хотите жить спокойно, советую то же самое.

– Мы у тебя в долгу.

– Я знаю.

Он сказал это ровным голосом, каким обычно говорил, но на этот раз друзьям стало не по себе. Эти два коротких слова прозвучали так, будто между ними возникла неразрывная связь, долг, который нельзя будет просто так списать.