– Полиция имеет скверную привычку искать несчастных и оставлять в покое тех, кто действительно причиняет вред, – обычно это политики, которые им платят, – спокойно ответила старушка. – Сколько бы преступлений ты ни совершила, если вообще совершала, ни одно из них не сравнится с преступлениями наших правителей, развязавших эту жестокую, кровавую и несправедливую войну в твоей стране. – Она широко улыбнулась и добавила: – Так что я не судья тебе. Прошлое – это прошлое, сейчас важно будущее. Какие у тебя планы?

– Никаких.

– Точно?

– Точно. Я приехала сюда с намерением убивать американцев, но начинаю думать, что месть ни к чему не ведет.

– Не знаю, что тебе сказать, дитя мое. Насколько я помню, мне никогда не приходилось мстить.

– Вам повезло! Пока я ждала в мотеле, смотрела новости по телевизору. Судя по всему, вчера в Ираке почти пятьсот человек погибли в трех терактах с заминированными автомобилями и бензовозами. Прошло четыре года, а с начала войны каждый день становится только хуже. Что останется от страны, в которой я родилась?

– Трудный вопрос, дорогая. Очень трудный. Особенно когда мир пришел к тому, что разрушать стало выгоднее, чем строить. Сегодня те, кто производит бомбы и ракеты, способные стереть с лица земли целый город, зарабатывают неизмеримо больше, чем те, кто делает кирпичи и бетон, чтобы этот город построить. И в этом, без сомнения, есть некий странный, поражающий воображение феномен. По крайней мере, для меня.

Она махнула рукой, словно отметая не имеющую смысла тему, и добавила:

– Но оставим это, ведь мы все равно не сможем ничего изменить. Чем бы ты хотела заняться теперь?

– Я же сказала, что не знаю.

– Нет, малышка! – возразила старушка. – Ты сказала, что «не знаешь, что будешь делать», а не «не знаешь, чего бы тебе хотелось». Это разные вещи.

– Не такие уж разные, потому что я и не задумывалась о том, что могу выбраться из всего этого живой. У меня поддельный паспорт, поэтому, как только я попытаюсь найти работу, меня разоблачат и посадят.

– Не беспокойся об этом, – тут же ответила старушка. – Эта страна настолько огромна, сложна и хаотична, что я встречала хирургов, которые работали, ни дня не учившись в университете, и судей, не имеющих диплома юриста. Недавно даже раскрыли потрясающий случай – человек двадцать лет преподавал в школе, не умея читать. – Казалось, ей самой трудно было в это поверить, но она добавила: – Здесь тебя могут приговорить к смертной казни за преступление в одном штате, а если пересечь почти невидимую линию, окажешься под защитой более мягких законов. На восточном побережье ты один человек, на западном – совершенно другой. Главное – знать уловки и к кому обращаться.

– А вы знаете, к кому обращаться?

– Запомни пословицу: «Черт умен не потому, что черт, а потому, что стар». А уж если этот черт – старуха, то и подавно.

– Вас не беспокоит, что вас могут связать со мной?

– Разве я похожа на террористку?

– А я похожа? На вид я, должно быть, самая беззащитная и безобидная девушка на свете. Террористов никто не узнает, если только их не гримируют для роли в фильме.

– Тут ты права, – рассмеялась старушка. – Вот видишь!

– Конечно, права. Те, кто меня завербовали, выглядели, как торговцы коврами, потому что они и были торговцами коврами. Они осветлили мне волосы, устроили ускоренный курс по жизни в Англии, научили, как выглядеть еще моложе и глупее, чем я есть, и отправили сюда – якобы убивать американцев.

– Но ты еще никого не убила.

Девушка молча кивнула. Старушка благодушно улыбнулась и спросила:

– Этого мне достаточно. Кстати, ты умеешь играть в карты?