– Посмотрим. – Я выпихиваю Лильку в коридор и захлопываю дверь. Включаю телефон, с удивлением обнаружив в уведомлениях десять пропущенных звонков от неизвестного абонента.

– Алло…

– Танюха? Закорючка, ну ты даешь! – Мишка Медведев! Возмущенный, но веселый. – Я тебе уже с час в рельсу наяриваю и все без толку! Едва не рычу от злости! Почему не отвечала? Я же обещал, что приеду! Что навещу!

– Вообще-то предмет учила к модульной. А ты откуда узнал мой номер? – понимаю, глупый вопрос, но это последнее, о чем я думаю. Просто заполняю паузу, стараясь сообразить, как быть, и вспомнить, что мне там Мишка рассказывал по поводу своих намерений и скорого дружеского визита.

– От верблюда! И где твой привет, спрашивается? Тань, ты что, мне не рада? Я соскучился.

– Глупости! Рада, конечно, – не лукавлю я. – Превед-Медвед!

И слышу радостное в ответ:

– Привет, Закорючка! Давай, одевайся и дуй вниз! Мы тебя ждем!

– Как дуй? Подожди, Миш, я не могу «дуть», – с сомнением оглядываюсь на темное окно, за которым вечер плавно перетекает в ночь. – Поздно уже и, вообще, мне учить много. У меня контрольные на повестке дня!

– Не нуди, Тань! Ну что ты со мной, как с чужим, а? Говорю же, соскучился! Покатаемся чуток по городу с друзьями, и доставлю тебя назад к твоим учебникам в целости и сохранности, не бойся.

– Я не боюсь, Медвед. Просто не могу вот так запросто…

–Ерунда! Очень даже можешь! Молодость скоротечна, Крюкова, наслаждайся, пока можется!

– Но я…

– Свободна и не занята, как ветер! Мне подруги твои уже обо всем доложили! Поздравляю и одобряю! К черту жениха! Ну, давай, детка, жду! Обкатаем мои новые колеса!

Отбой. И острый нос Лильки Еременко в тонкой дверной щели.

– Ну что там, Тань? Берешь нас с Настей? Ну, пожалуйста! Классные же парни, а ты одна!

Я медленно выдыхаю, бросая телефон на койку. Оглядываюсь в сторону одежного шкафа, сбрасывая с себя пижамный халат. На счастье я успела принять душ, приготовившись учить курс макроэкономики до утра, воспользовавшись тем, что половина общаги разъехалась на выходные по домам и душевая в субботний вечер свободна, поэтому могу рассчитывать на внешний вид по собственной шкале приличий, как «удовлетворительный». И теперь стягиваю непослушную копну волос, еще чуть влажную на затылке, в высокий хвост и прохожусь тушью вдоль ресниц, считая нужным расставить «незначительные» акценты, раз уж я свободна, а внизу меня ожидает трое симпатичных парней.

– Тань, ты обиделась, да? – все еще канючит Лилька. – Так мы с Настей из лучших побуждений рассказали! Ты же нам не чужая, да и не пара тебе Вовка. А твой знакомый заладил: скажи да скажи ему, одна ты тут или с воблистым женихом трешься. Ой, не надо тигровый балахон, лучше топ желтый надень, ага, вот этот! У тебя руки красивые и кожа… Эх, мне бы такую! А может, джинсы?.. Нет, ну, можно и юбку, конечно, тебе виднее. Просто фиолетовые лосины, я подумала не очень…

– Еременко, заткнись! – я надеваю короткую узкую черную юбку с разрезом на бедре, поворачиваюсь к соседке и выпроваживаю ее, просочившуюся в комнату, за дверь. Коротко здороваюсь с притихшей у стены Настей. Отмахиваюсь рукой в сторону лестничного пролета, скрытого в конце коридора, где-то за спинами подруг. – Девчонки, спускайтесь вниз, через пару минут буду. И давай уже, Лиль, без битья покаянных голов. Надоело.

Девчонки уходят, а я замираю над полкой с обувью, раздумывая какой паре отдать предпочтение – выходным туфлям на каблуке или же высоким черным ботинкам на шнуровке. А на самом деле просто растерявшись от неясного чувства томления, а то ли беспокойства, проснувшегося в груди. Еще минуту назад мирно спавшего в глубинах души, а сейчас встрепенувшегося и поднявшего голову. Заставившего сердце забиться чаще.