Новые колокола не всегда отливают «с нуля», во многие из них закладывают старые звонные «гены». Дело в том, что русские колокола не исчезали бесследно. Да, они разбивались от сильных ударов, трескались, плавились и гибли во время страшных пожаров в деревянных храмах. Но намоленный, звонящий металл всегда бережно собирали и через некоторое время вновь отливали из него колокола. Нередко вступивший на престол государь считал необходимым отлить свой колокол, который превосходил бы колокол его предшественника. Так, в 1503 году по повелению царя Ивана III отливают 460-пудовый колокол для колокольни Ивана Великого. В 1532 году по приказу Василия III его переливают, добавив металла, и он стал 500-пудовым. В 1550 году Иван Грозный отлил колокол, который весил 2200 пудов; через 50 лет его переливает царь Борис Годунов, и он стал весить 2450 пудов.

В московской Большой Казне (Оружейной палате) хранится колокол И.Моторина весом 108 пудов. На нем надпись: «1714 года июля в 30 день вылит сей набатный колокол из старого набатного же колокола, который разбило Кремля города ко Спасским воротам…»

Яркое подтверждение этому – тот факт, что при отливке Царь-колокола Московского Кремля использовали металл около шестисот колоколов. В них добавляли металл, в народе говорили, «дорогой и редкий», «серебро да медь», как бы извиняясь за то, что не уберегли, недосмотрели. Жизнь их продолжалась, и эта традиция соблюдалась неукоснительно.

Самое удивительное то, что серебро в колокольную бронзу никогда не добавлялось. Оно, равно как и любые другие примеси, значительно снижает качество звучания колокола. В сплаве для изготовления колоколов допускается не более одного, максимум два процента примесей. Обычно это естественные составляющие медной и оловянной руды (свинец, цинк, сурьма, сера и др.). Их состав зависит от расположения рудника и свойств его руды. Если количество примесей в колокольной бронзе превышает два процента, свойства сплава значительно ухудшаются.

Проводимый исследователями химический анализ различных колокольных сплавов выявил, что серебро в них обнаруживается на уровне естественного содержания примесей (сотые доли процента) и лишь в редких случаях – в десятых долях процента. Специальные исследования установили, что ни в одном из исконно считавшимся серебряным колоколе наличие заметного количества серебра не подтвердилось. Следует иметь в виду, что при содержании олова в количестве 22–25 % колокольная бронза имеет беловато-серебристый цвет, что, по-видимому, является одной из причин устойчивых представлений о наличии серебра в колокольном сплаве.

При литье новых колоколов из старых в сплав всегда добавляли не медь, а олово. Это делали по той причине, что температура плавления олова значительно ниже температуры плавления меди, что приводит к «угоранию» олова во время приготовления бронзового сплава.

Сейчас многие считают, что древние колокола звучали лучше, чем современные. Ради справедливости следует отметить, что в годы становления русского колокололитейного искусства часто случались и неудачи. Мастер не имел перед собой теоретических пособий, приходилось действовать методом проб и ошибок. Недоброкачественное литье, каверны, трещины, хрупкость, плохой звон заставляли мастеров вновь и вновь переливать колокола, пока не получался результат, который их устраивал. Одновременно приходил и опыт, и профессиональное умение.

В России к мастерам колокольных дел всегда предъявлялись особые требования – мастер должен быть православным, уважаемым, душевным человеком. Само изготовление колокола было действием религиозным, духовным, и колокольный мастер обязательно молился Богу об успехе своего дела. Однако сохранившиеся документы свидетельствуют, что колокольные мастера обладали самыми разными человеческими качествами, порой не вписывавшимися в православные устои, за что иногда несли заслуженное наказание. Вместе с тем несомненно порядочный человек более добросовестно относился к своей работе, что в профессиональной деятельности давало ощутимые результаты. А верующими в те времена были практически все.