Этот философский поток сознания вместе с темой из Паганини был вдруг прерван.

– Эй, миннезингер! Слышь, братан, дело есть.

Перед студентом стоял коротко подстриженный качок с толстой шеей в чёрном костюме и белой рубашке.

– Телохранитель, – усмехнулся про себя студент, – и печать на лоб ставить не надо, и так всё видно.

– Хорошо играешь, – качок положил в футляр приличную купюру.

– Тут такое типа дело, – продолжал он, – у нашей фирмы как бы юбилей. Послезавтра будет презентация. Мы в этом доме находимся. У нас тут свои как бы дела, – он с трудом подбирал слова, мероприятие называется «150 лет»… типа… дома.

При этих словах студент внутренне напрягся.

– Ну, так вот, – продолжал качок, – шеф просил договориться чисто насчёт музыки. Послезавтра в шесть. Сможешь?

– Смогу, – сходу и легко согласился Саша.

– Ну, вот и хорошо. Если найдёшь ещё кого, там типа для дуэта, будет ещё лучше. А если инструмент какой почудней – ну там арфа или контрабас – совсем хорошо.

– Арфы нету. Флейта будет. Устроит? – по-деловому ответил студент.

– Ладно, давай флейту.

– О’кей, – ещё легче ответил Саша.

– Насчёт оплаты не сомневайся. Не обидим. Денег типа дадим, довольны будете оба. Только вот что, – качок подумал и продолжал. – Надо, чтобы вы были во фраках. Ну, а если баба, – то в вечернем платье. Но чтобы тёмного цвета. Усёк?

– Бабы не будет. Фраки найдём, – бодро сказал Саша.

– Репертуар играй свой. Шефу нравится. Мы тебя давно заметили, – улыбнулся качок.

– Договорились – послезавтра в шесть, – сказал студент и поправил ногой футляр, случайно сдвинутый качком с места.

– Вы пораньше приходите. Ну, там в половине шестого. Охране внизу скажете, что к нам. Вот моя… как бы… визитка, – качок протянул помпезный кусочек картона, украшенный виньетками, – поднимайтесь на второй этаж. Ну, до послезавтра. Ждём.

– До послезавтра, – спопугайничал музыкант и принялся разглядывать визитку.

Потом он отыграл свой положенный час, собрал выручку, убрал скрипку в футляр, сложил пюпитр и пошёл на перекрёсток к светофору. Перейдя дорогу, он направился в кафе, которое находилось как раз напротив парадного подъезда дома, возле которого он играл. Вскоре к нему подошёл друг и соратник по искусству Гоша, репетировавший в соседнем квартале, учившийся вместе с ним, да к тому же и живший в одном доме с Сашей.

Нужда, в хорошем смысле этого слова, гнала их обоих на улицу. Соседи плохо переносили Гошину флейту на пятом и Сашину скрипку на третьем этаже.

– Привет, – сказал Гоша, – как оно?

– Привет, – ответил Саша, – нормально.

После репетиции друзья имели обыкновение пить пиво под зелёно-полосатым зонтиком уличного кафе. Только после этого священного ритуала они ехали домой.

– Слушай, – сказал Саша, – нам тут работу предложили.

– Чего хотят? – поинтересовался Гоша.

– Послезавтра в шесть надо поиграть на какой-то корпоративной фигне. Вон в том доме. Обещали не обидеть.

– Здорово, денег срубим. А ты чего такой кислый?

– Да так, думаю, – неопределённо ответил Саша.

– О чём думаешь?

– Понимаешь, тут такое дело… Я вообще-то не хотел говорить. Словом, не сочти меня за идиота, – сбивчиво начал Саша.

– Не тяни.

– Этому дому – сто пятьдесят лет. Вон, видишь на фронтоне – год строительства.

– Ну?

– Ну вот, а бюст на стенке видишь?

– Да говори уж, – не выдержал Гоша.

– Так вот, это мой пра-пра- не знаю сколько раз дед.

– Ни фига себе, – присвистнул Гоша.

– Это мой дом.

– Да?

– Ага.

– Ты таким тоном говоришь, как будто на приступ пойдёшь. Ты его что, отнимать собрался?

– Ничего я не собрался, – ответил Саша. – Просто тут фамильная история. Я там и не был никогда, и узнал-то недавно.