«Перестань думать об этом», – приказала она себе и направилась к двери.

– Детективы. – Она отступила, пропуская их в квартиру.

– Мы не знали, что вы знакомы, – начала Файн.

– А мы и не были знакомы… прежде.

– Вчера в участке я краем уха слышал ваш разговор и понял, что Лайла и есть тот самый свидетель. – Эш сел в гостиной, ожидая, когда другие последуют его примеру. – На выходе я догнал ее и попросил уделить мне время.

Файн посмотрела на Лайлу долгим задумчивым взглядом.

– И вы пригласили его прийти сюда?

– Нет. Мы поговорили в кофейне напротив участка. Эш хотел своими глазами увидеть место, где я находилась в ту ночь. Я не сочла это предосудительным, тем более что Джули его знает.

– Джули? – вскинул брови Уотерстоун.

– Моя подруга, Джули Брайант. Она управляет художественной галереей «Chelsea Arts», где выставляется Эш. Я говорила вам о ней, – вспомнила она. – Я пользуюсь ее адресом.

– Мир тесен.

– Похоже на то.

– Достаточно тесен, – вмешалась Файн. – В квартире жертвы обнаружилась ваша картина, мистер Арчер, приобретенная через упомянутую художественную галерею в Челси.

– Да, я слышал. Но мы не были знакомы. Как правило, я не знаком с теми, кто покупает мои работы. Я не лезу в расследование. Оливер – мой брат. Мне нужны ответы. Мне нужно знать, что произошло. Скажите, что на нем было надето, когда вы его нашли? – наседал Эш.

– Мистер Арчер, у нас есть вопросы.

– Вы сказали им, что видели? – обратился Эш к Лайле.

– Да, конечно. Вы про кулак и темный рукав? Да. – Она помолчала. – Оливер ведь был не в темной рубашке, нет?

– Вы видели какое-то движение в тускло освещенной комнате и через бинокль, – напомнил ей Уотерстоун.

– Все верно. Но в это мгновение я видела темный рукав, и, если Оливер был не в темной рубашке, значит, не он ее толкнул. Я должна была видеть его лицо. Эш говорит, он был метр восемьдесят пять. При таком росте я должна была хотя бы частично увидеть его лицо над ее головой, когда он прижал ее к стеклу, а я не видела.

– Из ваших собственных показаний следует, – терпеливо начала Файн, – что все произошло очень быстро, и ваше внимание было сосредоточено преимущественно на ней.

– Все так, но я должна была заметить его лицо. И если бы ее толкнул Оливер Арчер, я бы не увидела темный рукав.

– И в то же время больше в квартире вы никого не видели.

– Нет.

Файн повернулась к Эшу.

– У вашего брата были неприятности? Может быть, ему угрожали?

– Насколько мне известно, нет. Неприятности обходили его стороной.

– И вы не были знакомы с Сейдж Кендалл, с которой он жил и которая приобрела вашу картину за пятизначную сумму? Почти шестизначную.

– Так и знала, что она мне не по карману, – пробормотала Лайла.

– Мы не встречались, и, как я уже говорил, брат рассказал мне о ней недавно. Он не выталкивал ее. И себя не убивал. Я это знаю точно, но почему вы так думаете?

– У вас были проблемы с братом, – заметил Уотерстоун. – С вашим единокровным братом.

– Он был редкой занозой в заднице.

– Вы человек вспыльчивый, как-то избили пьяного.

– Не стану отрицать. Но Оливеру я в жизни не наподдал – это было бы все равно что ударить щенка. И я никогда не поднимал руку на женщину. Проверяйте, копайте, переверните все вверх дном, только ответьте мне на один вопрос: почему вы ведетесь на то, что было явно подстроено?

– Я могу выйти в другую комнату или на террасу, чтобы вам не мешать.

Файн посмотрела на Лайлу, затем перевела взгляд на Эша.

– А толку-то? Вы ведь тотчас все ей расскажете.

– До сих пор она все делала правильно. И проявила искреннее участие к совершенно постороннему человеку, а могла бы сказать, чтобы ее оставили в покое, она ведь и так сделала достаточно. Непременно все ей расскажу. И никуда она отсюда не пойдет.