– За это и выпьем!

Кафар поднял бокал и слегка отвернул голову в сторону.

– Кафар, Кафар, не плачь, улыбнись, дорогой! – шепнула Валентина Ивановна на ухо мужу, поспешно вставая между ним и «молодожёнами».

Прихватив из дома туристические вещи и продукты, необходимые для беззаботного отдыха двух московских романтиков, чета Гасановых подвезла ребят прямо к воротам заветного глиняного особнячка.

Кафар помог выгрузить багаж, обнял хозяйку, пожал руку Егору и, взяв с ребят обещание через неделю непременно вернуться в Кировабад, повёл Валентину Ивановну к машине. И через пару минут его боевая шестёрка скрылась за поворотом каменистой насыпи, взметнув редеющее облако пыли в сладкую тишину наступающего вечера.

Вечер в горах! Егор запомнил его на всю жизнь. Бывать в горной местности нашему герою уже приходилось. Лет пять назад судьба забросила его в составе студенческого стройотряда в жемчужину Кабардино-Балкарии – Приэльбрусье, в ущелье Адыр-Су. Там же, кстати, чуть не лишила жизни (но это отдельная история).

Отряд исправно трудился в ущелье на дорожных работах. Однако за несколько недель до возвращения в Москву «студенческая республика» по разным причинам распалась на три отдельные бригады. В составе одной из них Гоша оказался на Эльбрусе.

Представьте: горный склон, высота три тысячи метров. Над обрывом высится, подобно крымскому Ласточкиному гнезду, павильон туристической канатной дороги – станция «Старый кругозор». Вокруг потрясающие виды на уходящие за горизонт горные хребты.

Метрах в двадцати от подъёмника врос в землю и колышется на ветру, как осенний лист, небольшой убогий сарай, оборудованный двухъярусными кроватями для пришлых искателей приключений. Вот в нём-то и поселилась бригада студентов, которой было поручено устанавливать столбы, иначе говоря, электрифицировать расположенный в километре вверх по склону «Приют одиннадцати», последнее высокогорное пристанище человека на пути к вершине.

Возле одной из стен сарая застыло в молчании небольшое кладбище разбившихся альпинистов.

Засыпаешь в облаке и просыпаешься в облаке. В ясный день слепнешь от сверкающего на солнце снега, особенно от изумрудных переливов ледника, сползающего по склону в страшную километровую пропасть.

И хотя Гоша был отменный любитель помериться силой с непредвиденными обстоятельствами, любоваться по ночам звёздным великолепием и при этом помнить: один неверный шаг в сторону, и… не получалось.

Но теперь рядом с любимой девушкой кавказские звёзды виделись ему близкими и манящими. Казалось, протяни руку – и целое созвездие, как спелая гроздь винограда, коснётся твоей ладони!..

Утром следующего дня, хорошенько выспавшись, наши путешественники отправились в горы. Трудно передать словами внутренний восторг, когда ты поднимаешься на вершину горы по каменистому серпантину и, достигнув высоты, неспешно, как по чешуйчатой спине дракона, уходишь в облако!..

Весь день ребята бродили по горам, пили леденящий губы жидкий хрусталь из ручейков с мраморными берегами, дарили друг другу облака и только под вечер, припомнив наставление заботливого Кафара: «В горах темнеет сразу!», стали спускаться с горного перешейка.

Попутав в наступающих сумерках тропинки, они вошли в аул с противоположной незнакомой им стороны. В ряду разбросанных по склону глиняных домишек Гоша различил крохотный сельский магазинчик, лепившийся к сакле, крытой подгнившей соломой. Продольную стену сакли украшала вереница маленьких оконцев, затянутых вместо стёкол то ли бычьим пузырём, то ли вставленными кусочками горного хрусталя. Над крыльцом красовалась в качестве вывески репродукция голландского натюрморта с обилием еды.