Егор и Марина познакомились в Новолетие, под самое Рождество. Как-то незаметно прошли холодные зимние месяцы, и наступила весна.

Несмотря на чарующую весеннюю амброзию, Марина была по-прежнему собрана и деловита, и только Егор на каждом их свидании вёл себя подобно Маугли, впервые увидевшего человека в образе женщины. Он размахивал руками, громко и довольно бессвязно говорил, рисовал на огромных листах картона, протирая угольной палочкой собственный рисунок до дыр, и всё время куда-то торопился.

Чтобы как-то отвлечь Гошу от весенней суматохи, Марина решила познакомить его со своим высокогорным приобретением. В мечтах она видела это так: они поднимаются вдвоём на вершину горы и там, между небом и землёй, она вручает любимому ключи от дома и собственного сердца как знак судьбы и высшей воли.

Что ж, мечтам девы не следует удивляться – присутствие сакральных сил ощущается гораздо натуральней среди сверкающих снеговиков Кавказа, чем в толчее московских двориков.

Кафар Мамедович встретил москвичей на вокзале. При первом же рукопожатии Егор произвёл на профессора неизгладимое впечатление. «Джигит! – воскликнул он, пытаясь обнять широкоплечего москвича. – Ну, Маринушка, порадовала!»

Подхватив самую тяжёлую сумку, он повёл гостей к машине, где, опершись на капот и поджидая их, стояла Валентина Ивановна. На капоте поверх простенькой походной скатерти были расставлены несколько крохотных кастрюль с едой и большая глиняная тарелка с крупными кусками ароматного свежеиспечённого хлеба. В центре на особой подставке возвышалась запотевшая бутыль красного домашнего вина.

Валентина Ивановна обняла Марину, улыбнулась и подала руку Егору.

– Мариночка сказывала о вас. Давайте знакомиться.

Слово «Мариночка» Валентина Ивановна произнесла с очевидным подтекстом: мы нашу Мариночку в обиду не дадим.

Тем временем Кафар наполнил вином четыре бокала. Один, в котором вино лишь прикрывало дно, он взял себе.

– Кафар Мамедович, а как же ГАИ? – улыбнулся Егор.

– ГАИ? – Кафар изобразил на лице удивление. – Какое ГАИ? А, ГАИ! Слушай, Егор, мы же не в Москве, наше ГАИ уважает законы гостеприимства. Разве я могу позволить гостю выпить моего вина, не отпив глоток первым?! Добрый ГАИ скажет мне: «Э-э, Кафар, ты не прав – плати штраф и впредь не обижай гостя!..

– Кафар, ну хватит, ей-богу! – взмолилась Валентина Ивановна. – Твои гости устали с дороги, пожалей ребят!

– За ваш дом в солнечном Кааз-Юлчу! – воскликнул сияющий Кафар. – И за вас, наши возлюбленные молодожёны!

Егор и Марина, не сговариваясь, уставились друг на друга. Брови на лице Егора поползли вверх, а у Марины сдвинулись к переносице…

– Кафар Мамедович, мы не расписаны, – поджав губки, выговорила Марина.

Ей стало неловко при мысли, что тот, кого все принимают за мужа, вовсе не муж. И вообще, пойдёт Егор под венец – кто знает? Художник, он человек особенный – его не высчитаешь.

В одно мгновение в памяти Марины пронеслись институтские годы. Кто только не сватался к ней! Она же в надежде встретить того единственного, о котором ждала подсказки от Бога, отказала всем. И вот Господь привёл, поставил рядом невесть кого: в профессии – неуч, по характеру – горделивый замарашка, да ещё неучтивый ухажёр и самовлюблённый трудоголик! Но Бог сказал: «Это он». Что тут прикажешь делать?..

– Ой, Мариночка, что с тобой? – закудахтала Валентина Ивановна, заметив, как по лицу девушки пробежало серое облачко. – Вот видишь, Кафар, как ты неаккуратен в словах. Разве так можно?

– А я бы женился, честное слово! – улыбнулся Егор, обнимая Марину.