- Здравствуйте, Светлана, - первым, как это почти всегда бывало, среагировал Сыскарь. – Меня зовут Андрей, а это мой друг и напарник Иван. У нас к вам маленькое, но очень важное дело. Можно войти?

- Здравствуйте. Вас, наверное, Роман попросил меня найти? Больше, вроде, некому. Проходите, конечно. Будем чай пить. А может, вы есть хотите? Могу яичницу пожарить. С колбасой.

- Миллион лет не ел яичницу с колбасой, - честно соврал Сыскарь. – Не откажемся. Правда, Вань?

- Э… я… - Иван явно ещё не пришёл в себя.

- Он не откажется, - быстро заверил присутствующих Андрей. – К тому же и очень кстати у нас в запасе имеется бутылка отличного коньяка. Настоящего армянского. По рюмочке за знакомство, а? Нина Петровна, вы как?

- И не надейтесь, что откажусь, - твёрдо сказала завуч. – Считайте меня на сегодняшний вечер дуэньей.

И с гордым видом первой вошла в калитку.

Андрей со Светланой рассмеялись и прошли следом. При этом Андрей раньше девушки успел подхватить пакет с продуктами.

Иван тяжело вздохнул и полез в салон за коньяком.

2. Глава 2.

Ночь выдалась тёплой. В распахнутое настежь окно глядела полная луна. Призрачный холодный свет смешивался с лесными майскими запахами, и этот волшебный коктейль прогонял сон не хуже чашки свежесваренного крепкого кофе. Впрочем, дело было не только в луне и весенних запахах. И даже не столько в них.

- Не спишь? – негромко спросил Иван.

Он лежал на раскладушке, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Но видел Светлану. Пшеничные волосы, зелёные, как весенняя трава, глаза, лёгкая походка, и умопомрачительные ямочки на щеках. Можно понять бизнесмена Романа. Как это он ещё десять дней выдержал… Я бы на третий искать кинулся. Или даже на второй.

- Не сплю, - ответил Андрей, расположившийся в схожей позе на кушетке у стены. – Луна мешает. Может, шторы задёрнуть, как думаешь?

- Мне-то хоть не ври, - сказал Иван. – Луна ему мешает. Как же.

- Ты прав, - вздохнул Сыскарь. – Лежу, вот, и всё о ней думаю. Какая девушка... – он помолчал и вдруг стремительно повернулся на бок, уставившись на Ивана. – Стоп. А ты-то чего не спишь, напарник?

- Угадай. Даю три попытки. Но думаю, тебе хватит и одной. Ты же у нас проницательный.

- Эй, Лобан, я первый её заметил!

- Во-первых, это недоказуемо. А во-вторых, не колышет.

- Вань, она точно не для тебя. Одумайся. Ты же вообще женщин боишься. Даже проституток.

- Не боюсь, а слегка опасаюсь. Это разные вещи. Тем более проституток. А Свету я совсем почему-то не опасаюсь. Наверное, потому, что люблю.

- О как. Уже люблю. Часок за одним столом посидел, и сразу любовь?

- На себя посмотри. И почему часок? Не знаю, как тебе, а мне лично двух секунд хватило, чтобы всё понять.

- Чёрт, мне тоже. Может даже и вовсе одной. Во влипли… И что теперь делать?

Друзья умолкли. Думать о том, что теперь им делать, не хотелось. Хотелось думать о Светлане. И только о ней.

- Так не пойдёт, - сказал, наконец, Сыскарь, отбросил одеяло и сел на кушетке, спустив ноги на пол. – Придётся использовать старинное русское средство. Оно же последнее. Только давай тихо, не хватало ещё разбудить хозяев.

Он встал, бесшумно прошёл к своей сумке, лежащей в углу, достал из неё бутылку коньяка и поставил на стол.

- У меня две было, - пояснил он Ивану, который с искренним интересом наблюдал за действиями напарника. – В нашем деле надеяться, что хватит одной, глупо.

Посредине овального, покрытого льняной скатертью стола, на подносе стоял графин с водой и два гранёных стакана доньями вверх.

- Привет из двадцатого века, - умилился Сыскарь. – Уже и не помню, когда последний раз видел подобный натюрморт вживую. Правда, закусить нечем, но хороший коньяк можно и не закусывать. Водичкой запьём, если что.