- Нет, - сказал Иван. – Но могли стрелять и раньше. И не здесь. А потом он бежал, бежал, пока не выскочил на дорогу. Тут силы и кончились.

- Может и так… - Андрей склонился над раной. – Но если я хоть что-то понимаю, а я понимаю, - это не огнестрел.

- И не ножевое. Похоже, клыками разодрали.

- Волки?

- Или медведи.

- Офигеть. Медведи разве на оленей нападают?

- А хрен его знает, - честно признался Иван. - Но мой дядька, заядлый охотник, царство ему небесное, говорил, что голодный медведь кого хочешь задрать может. Он же хищник, хоть и ягоды с мёдом тоже жрёт за милую душу.

- Ясно. Ладно, тащи аптечку. Попробуем божьей твари помочь. Не добивать же, в самом деле. Вдруг выживет?

На то, чтобы обработать, зашить и перевязать рану, а затем оттащить оленя с дороги в кусты на другую сторону, у друзей ушло около получаса. Навыков хватило – служба на Кавказе, а затем в правоохранительных органах многому их научила. В том числе и самостоятельно штопать дырки на теле, когда рядом нет квалифицированного медика. К их радости, животина после оказания ей помощи полежала с минуту, с трудом поднялась и, пошатываясь, убрела в лес.

- Странно, - заметил Иван, когда они возвращались к машине. – За полчаса никто мимо не проехал. Ни в какую сторону.

- Глухомань, - сказал Андрей. – Это тебе не Москва. И даже не Московская область. Расслабься, всё нормально.

Он сел за руль и завёл двигатель. Дизель радостно заурчал, просясь в дорогу. Иван стоял возле открытой двери с левой ногой в салоне и, обернувшись, смотрел в лес.

- Ну, что там ещё? – нетерпеливо осведомился Андрей.

- Ничего, - Иван сел, захлопнул дверь и пристегнул ремень безопасности. – Показалось. Можно ехать.

Занятия в местной школе на сегодня закончились, но она была открыта, и Андрею с Иваном потребовалось не более пяти минут, чтобы отыскать на втором этаже кабинет с табличкой «Завуч Иванова Нина Петровна» и постучать.

- Войдите! – разрешил строгий женский голос.

Они вошли.

Завуч Иванова оказалась полноватой женщиной среднего возраста с неожиданно короткой модной стрижкой. Тёмно-карие глаза за очками в металлической оправе смотрели на визитёров с профессиональным интересом кошки, знающей, что забившейся под кресло мышке, деваться некуда. На долю секунды Сыскарь будто перенесся лет, эдак, на тринадцать-пятнадцать назад, но быстро взял себя в руки. В конце концов, он тоже был профессионалом.

- Здравствуйте, Нина Петровна, - улыбнулся он своей самой обаятельной улыбкой, из арсенала тех, что были предназначены для женщин от сорока до шестидесяти лет включительно. – Меня зовут Андрей Сыскарёв.

- А я Иван, - не отстал от товарища Иван. – Иван Лобанов. Здравствуйте.

- Здравствуйте, молодые люди, - завуч обозначила приветливую улыбку. – Вы из Москвы?

- Ага, - весело согласился Сыскарь. – Из неё, родимой. Как вы догадались?

- Это сразу видно.

- Замечательная проницательность! Нина Петровна, нам очень нужна ваша помощь.

- Слушаю вас. Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

- Спасибо.

Друзья уселись на предложенные стулья.

- Эх, Нина Петровна, - по-свойски продолжил Сыскарь. – Правды, не только в ногах нет. А уж у нас в Росси даже там, где она есть, найти её бывает очень и очень трудно, можете мне поверить.

- Так вы искатели правды? – на этот раз совершенно открыто улыбнулась завуч. - Как интересно!

- Прямо в точку! – восхитился Стихарь и повернулся к Ивану, - Ваня, надо нашему агентству рекламный слоган добавить. «Другие ищут правду, мы – находим». А, как тебе? Народ валом повалит. Нина Петровна, с нас шампанское и шоколад за идею.

- Не откажусь, - сказала Нина Петровна. – А что за агентство?