Шлагбаум, перекрывающий проезд, начал подниматься задолго до приближения «джипа»: охрана закрытого комплекса «Берлога» привыкла к тому, что по времени приезда этой машины можно было сверять часы.

От места парковки «джипа» пассажирам требовалось прогуляться по аллеи до обеденного зала. Это было сделано намеренно, для улучшения здоровья и аппетита посетителей. Вообще весь дизайн и интерьер были продуманы в расчете на очень богатых гостей. Начать стоит с того, что трактир находился в сосновом бору. Аллея была выложена гладким натуральным камнем, специально привезенным из Европы. В небольших фонтанчиках со стеклянной стенкой со стороны, на которую устремлялся взгляд прогуливающегося посетителя, плескалась форель.

Цветы, высаженные причудливыми узорами, обрамляли аллею по бокам яркой каймой. Кроме трактира, в этом комплексе были домики с банями и бильярдными столами, где можно было заночевать и отдохнуть телом и душой, некоторые – даже со своими тренажерными залами и зимними садами. Также здесь имелся бильярдный клуб, в котором можно было сыграть партию с профессионалом высочайшего уровня. Был массажный салон, именно для оздоровления тела. Конечно, без всяких проституток, люди такого ранга никогда не позволили бы себе быть замеченными в месте, где присутствует продажная любовь. У этих людей и так хватало любви, конечно, больше не к ним, а к их деньгам.

Это было заведение высочайшего уровня.

– А знаете, Лев Николаевич, я навсегда запомнила ваши слова. Я тогда первый раз обедала здесь и задала вопрос, в чем необходимость платить такие большие деньги за обед – ведь можно было пообедать значительно дешевле и так же качественно. А вы, Лев Николаевич, тогда ответили: «Понимаешь, Мариночка, я плачу за положительные эмоции в первую очередь. Здесь все продумано, чтобы радовать, чтобы не столкнуться с агрессивно настроенным человеком даже взглядом. Чтобы не увидеть, как люди конфликтуют, даже со стороны. Ведь если получишь негативный эмоциональный заряд, от него тяжело избавиться иногда в течение несколько дней. А если человек расстроен, взволнован или раздражен, окружающая действительность уже не будет подстраиваться под его желания. Поэтому людям, у которых есть такая финансовая возможность, приходится прятаться от обывателей за высокие заборы, толстые стены и тонированные стекла надежных, а, следовательно, дорогих автомобилей. И это трактир – одно из мест, где можно спрятать свою истерзанную житейскими буднями душу».

– Да, я так говорил. Для этого я сюда и езжу, – согласился Лев.

– Поэтому ты, Лев, и душу свою прячешь за стены холодности и величия, из страха, что тебя в нее ранят? Поэтому и меня приручил, а потом, испугавшись, что тоже влюбишься и станешь зависимым, мою любовь оттолкнул? – с горечью проглотив ком, подступивший к горлу, спросила Марина.

– Ты же знаешь, Марина, что я не обсуждаю свои чувства и эмоции, мне это неинтересно, – опасаясь, что Марина опять начнет выяснять отношения, попытался пресечь этот разговор Лев.

– А мои чувства и эмоции ты готов обсуждать? – злобно поинтересовалась Марина.

– Нет. Это тоже не вызовет радости и настроя на позитив, – отрезал Царь. – Я же тебе сказал: я понял, что отношусь к тебе, как к младшей сестренке, ты мне очень дорога и близка.

– Но это не мешало тебе со мной спать почти год и бросить ради какой-то дистрофичной модели, – усмехнулась Марина.

– Не год, а восемь месяцев и 12 дней, – как всегда дотошно к цифрам уточнил Лев.

– Ну да, конечно, еще часы и минуты не забудь посчитать, секунды можешь округлить – зло засмеялась Марина. Казалось, она поняла, что перегнула палку, и пытается разрядить ситуацию. Глубоко вздохнув, она добавила: – Все, ладно, забыли.