– Это человек, который может ходить по небу? – удивился господин Росток. – Я слышал о таких людях, но никогда их не видел. Сможешь ли ты присматривать за нашими лошадьми, Эйгор?

– Своего коня у меня никогда не было! – признался я. – Впрочем, я видел, как это делали другие.

– Я научу тебя! – пообещал господин Росток. – Это не так уж и сложно. О коне нужно заботиться как о себе самом, и тогда он отплатит тебе любовью.

Я кивнул головой в знак согласия. У меня появились обязанности, но зато появилась и возможность столоваться за казенный счет: дорожный кошель мастера Эйвина явно был набит монетами потуже моего.

– А что скажешь ты, Устинарья?

– Я иду с Эйгором! – просто ответила охотница. – Куда он, туда и я.

Не скрою, мне это было приятно.

– Вот и славно! – заявил благородный господин. – По этому поводу стоит выпить! Официант, принесите еще бутылку вина!

Гном снова растворился в полумраке помещения. Звезды в вагонном небе мигнули. Огонь в камине вспыхнул ярче, и я увидел, что в тени у входа мелькнула знакомая белая блузка. Рыжие волосы госпожи проводницы, казалось, пылали в желтом свете пламени очага.

– Мадам Августа! – воскликнул мастер Эйвин. – Я надеялся, что вы придете! И вот вы появились – как нельзя более кстати!

– Я всегда прихожу вовремя! – пожала плечами госпожа проводница.

Рядом с нами тут же возник гном. Не тот, что отправился за вином, а другой. Он принес стул для мадам Августы: чувствовалось, что ее здесь уважали. Потом появился и первый: он принес бутылку вина и еще один бокал.

Я заметил, что при появлении госпожи проводницы благородное личико донны Марии презрительно сморщилось. Похоже было, что девица невзлюбила мадам Августу. Возможно, за то, что власть в пассажирском вагоне поезда принадлежала этой серьезной даме, и делиться ею госпожа проводница ни с кем не собиралась.

Она забрала у гнома вино и сама разлила его по бокалам.

– Вы уже уговорились, что пойдете дальше вместе? – спросила мадам Августа у мастера Эйвина.

– Я помню ваш совет, достопочтенная госпожа проводница! – кивнул тот.

– Придется внести поправку: вас будет не четверо, а пятеро. Последний участник похода очень скоро присоединится к вам. Давайте выпьем за успех вашего предприятия!

Мне ничего не оставалось делать, как вновь поднять свой бокал. Неужели все образованные люди пьют только вино? Или это потому, что у них принято говорить тосты? Странный обычай. Впрочем, наши городские богатеи и купцы из тех, что получили образование, тоже так поступают. А я вот неуч, и все, что знаю, почерпнул из двух-трех прочитанных отцовских книг и рассказов матушки. Она у меня умница, и много чего успела вложить в мою голову. Несмотря даже на то, что я в своем возрасте, как и прочие молодые оболтусы, не очень-то ее и слушал. Хоть и любил. И сейчас, конечно, люблю. А пить все равно предпочитаю пиво: я к нему привык. Необразованный, что с меня взять.

Выпили мы за успех, и мадам Августа стала объяснять, что нам делать дальше. Это было интересно, конечно. А еще интереснее было бы узнать, откуда она все это знает? Но спросить я не решился: как-то язык не поворачивался. И не меня одного, похоже, робость одолела: никто ведь госпожу проводницу ни о чем таком не спросил. Даже мастер Эйвин, уж на что благородный. Нет, все сидели и слушали, разинув рты. Ну и я, понятно, тоже.

Оказалось, что нам нужно будет пересечь пустыню и отыскать мудреца по имени Сфинкс. У него мы могли узнать, как обрести то, что искал каждый из нас. Добраться до Сфинкса было не так-то просто: он жил на уединенном острове посреди озера. Кроме того, на мудреца иногда находило, и он отказывался принимать посетителей. Запирался у себя внутри, и тогда добраться до него не было никакой возможности. Делал он это для того, чтобы, как заметила мадам Августа, испытать путников. Сфинкс мог устроить им препятствия на дороге. Порой непреодолимые. А еще иногда мудрец просто отправлял своих посетителей восвояси, потому что ему не понравился какой-нибудь никчемный и глупый вопрос. Глупый, разумеется, на взгляд самого Сфинкса. Но бедному посетителю, проделавшему долгий и к тому же опасный путь, от этого вряд ли становилось легче. Я решил, что излишней покладистостью этот мудрец не страдал. И должно быть, имел прескверный характер. Зато уж если посетитель задавал Сфинксу разумный вопрос, тот не брал с него денег. Это меня порадовало: у мудрецов, конечно, могут быть свои причуды, но пусть для приходящих к ним людей они будут хотя бы бесплатными.