– И то верно, в толпе теряешь всякий разум. От ста мудрецов родится тетеря, а сто баранов породят зверя… Но скажи-ка ты мне, кюре, как, по-твоему, можно согласить две морали: мораль человека, живущего наедине со своей совестью, которому нужен мир для себя и других, и мораль военных, мораль государств, превращающих войну и преступления в добродетель? Которая из них от Бога?

– Хороший вопрос, черт возьми!.. Да обе. Все от Бога.

– Ну, в таком случае Он сам не знает чего хочет. А все же, сдается мне, что хоть Он знает, да не может. С отдельным человеком Ему не надо тужиться – легко заставить себя слушаться. А коли перед Ним целое сборище людей – поди с ними со всеми управься. Что может сделать один против многих? Так что человек пригвожден к земле-матушке с ее плотоядным инстинктом… Помнишь местное поверье о людях, которые в какие-то дни бывали волками, а потом возвращались в свое человеческое обличье? В наших местных преданиях больше толку, чем в твоем служебнике, дорогой кюре. В государстве всякий облачается в волчью шкуру. Как ни рядятся государства, короли, их министры в пасторские одежды, как ни заявляют разные плуты, что они родня великого Пастыря – того самого, от имени которого говоришь ты, все они – рыси, быки, пасти и животы ненасытные. А зачем? Чтобы накормить ненаедное брюхо земли.

– Эк тебя занесло, язычник! – отвечал Шамай. – Волки от Бога, как и все остальное. Все, что Им сотворено, сотворено для нашего блага. Разве ты не знаешь, говорят, что именно Иисус породил волка, чтобы тот защищал капусту, росшую в огороде Пресвятой Девы Марии, Его матери, от коз и козлят? И правильно сделал. Склоним пред Ним свои головы. Мы то и дело жалуемся на сильных мира сего. Однако, друг мой, если б неимущие стали королями, было бы еще хуже. Отсюда вывод: все хорошо, все на пользу – и волки, и овцы; овцы нуждаются в волках, чтоб те их стерегли, а волки в овцах, чтобы есть могли… А засим, друг Кола, отправлюсь-ка я стеречь свою капусту.

И сутану засучив, свою палку подхватив, он отправился в ночи, мне Мадлонку поручив. Ночь была безлунной.

На следующий и в последующие дни все было не так весело, как началось. По глупости своей, из бахвальства мы в первый вечер набили себе животы и обожрались так, что дышать не могли. Так как запасы пищи наши сильно поубавились, пришлось затянуть потуже пояса и ремни, что мы и сделали. Но мы все еще демонстрировали, что как сыр в масле катаемся. Когда кровянка закончилась, мы изготовили другую, начинив кишки отрубями, веревкой, вымоченной в дегте, и, подняв ее на палки над стенами, носили туда-сюда у неприятеля под носом. Но бестия-противник раскрыл секрет. Пуля, пущенная с той стороны, попала в одну из колбас, да не как-нибудь по касательной, а прямо в середку. И кому из нас стало смешно? Как вы думаете? Уж точно, не нам. А чтобы совсем прикончить наш дух, эти разбойники, увидев, что мы прямо с крепостной стены ловим в речке рыбу на удочку, придумали поставить у шлюзов, выше и ниже по течению, большие сети, чтобы перехватывать то, что должно было пойти у нас на жарку. Напрасно настоятель нашей церкви заклинал этих дурных христиан позволить нам поститься. Ну словом, за отсутствием постной пищи пришлось питаться запасами собственного сала.

Разумеется, мы могли воззвать к помощи господина де Невера. Но правду сказать, мы не торопились снова брать на себя содержание его войска. Неприятель, на вас навалившийся, обходится дешевле, чем друг, в доме поселившийся. Потому, покуда можно было справиться с невзгодой без солдат сюзерена, мы помалкивали, так-то было лучше. Да и враг, со своей стороны, вел себя довольно тактично и тоже не стал звать его. И мы, и они предпочли договориться без третьего лишнего. И не спеша приступили к прелиминариям