Бредовые сновидения на зыбкой грани с явью развеял деликатный стук в дверь. После продолжительного ожидания в комнату бесшумно заглянули.

– Ну наконец-то! Ты только перекуси. И снова баиньки. Я сам готовил…

– Ты?! – Смущенно кивнул, с подносом в руках переступил порог, и ободренный моей удивленной улыбкой, поспешил ко мне. Пелена блаженной неги спала, и меня накрыло паникой. – Марк? Я в больнице? Меня похитили?! А ты… Господи, опять?!

– Похитили?! Бог с тобой. Конечно, нет! – Тот, кто был моей единственной опорой аккуратно водрузил на свободный край гигантской, идеально заправленной постели поднос и настороженно понизил голос. – А раньше похищали?

С подозрением пробежалась взглядом по бокалу с соком, фруктовому салату и румяной творожной запеканке, политой ванильным соусом, пытаясь угадать свою партию и его невербальные посылы.

– Трижды.

– Кто? – Брат прятал глаза и, занимаясь незатейливой сервировкой, прозаичным тоном вытаскивал из меня всю информацию, которую мы оба выучили:

– Они не представлялись. Ты находил меня. А те числились погибшими при неизвестных обстоятельствах. – Марк вскинул брови, рассматривая меня в упор, и я психанула, нарушая установленный нами протокол. – Маркос! Перестань! Ты же знаешь, я ничего не помню! – Силы изменили, как и севший голос. – Где мы?

Потянулась к навязчиво ноющим глазам, словно вместо родных мне вставили два мутных протеза. Он осторожно отвел мои руки:

– В безопасности. – Задумчивый близнец что-то набирал в телефоне. Я не узнавала на себе длинную, декорированную яркими принтами батистовую тунику.

– Сколько я проспала? – Попыталась собрать длинные волосы, приподняться на локтях. Марк успел поймать мою безвольно падающую, тяжелую руку. Вслух вырвалась ироничная усмешка. – Ой, на этот раз как-то тяжеловато возвращаться…

– На этот? Двое суток. – забеспокоился, помогая мне удобно устроиться в подушках и предположил с какой-то обреченностью. – И ты ничего не помнишь, да?

– Почему ничего? Тебя я точно помню. – Успокаивая встревоженного брата, решилась пошутить, отправляя ему в рот, наколотый на вилку, сочный кусочек запеканки с изюминой. – Вот. Твоя десятая часть от всего, чем я владею.

Брат ошеломленно следил за моими действиями, а я старалась запустить то немногое, что осталось от мыслительных процессов. Тщетно. Оперативная память отсутствовала вследствие неожиданного сбоя.

Видимо, у меня был недопустимо идиотский вид, что Марк, не разжевывая, проглотил кусок и протянул бокал с соком:

– Я должен позвонить. – Его поведение казалось неестественным, а краткий диалог и вовсе озадачил. – Она меня не узнает. Считает, что в больнице. И даже…

– Конечно, узнаю. Макушка, где родители? – Я ковырялась в запеканке, слизывая соус. Марк потел и, не отрывая взгляда от блаженной сестры, слушал абонента. Коньячные глаза все сильнее выражали нехарактерную растерянность:

– Как ей помочь? Кто ты? Люк?!

– Какое странное имя, – сделала глоток бодрящего грейпфрутового фреша и, похоже, совсем обескуражила взволнованного брата:

– Она говорит такие вещи… Тут точно без побочки? У Джоржа спрашивал?

– Люк и Георгий. И кто нам эти Люцифер и Победоносец? Твои новые друзья? Ты не рассказывал. Видимо, на этот раз я выпала надолго?

– Насчет Георгия – не знаю. Он твой друг. Но Люцифер?! – Марк переспросил настолько потрясенно, что я подавилась соком. – Лука Гордон не просто друг.

– И чем господин Гордон так отличился?

Он избавил меня от бокала, подал салфетки и отчеканил:

– Он – мой спаситель.

– Ох, Марк. Очередной Миссия? Спасает только Бог. Это не человеческая компетенция. Ты сам учил меня. – Моя печальная улыбка развеялась.