Таэренʹтиэнлеʹаше тенʹТьерт[1], стоял у распахнутого окна и уже около часа наблюдал за площадью, а точнее, за птицами у фонтана. Полупрозрачная занавесь чуть заметно подрагивала, поддаваясь легкому утреннему ветру, и иногда касалась обнаженной груди тиэнле. На нем были только легкие шелковые таш[2]. Неубранные волосы свободно спадали по спине почти до колен. Он встал до рассвета, как обычно, чтобы полюбоваться на розовеющую кромку неба и поприветствовать рождение нового дня, но уединение было нарушено отвратительно громким стуком в двери его покоев. Так тяжело и шумно двигался только Верей, эльфар, полукровка. От отца элфиэ ему досталась долгая, по сравнению с чистокровными тинт, жизнь, рост и стремительность, но он был по-людски беспокоен, многословен и груб. И он был наставником, ката[3]. Больше всего Таэрена раздражало, что ему приходилось подчиняться тому, кто гораздо ниже его по крови, однако Верей являлся одним из советников отца, его анʹха́лте[4] и это меняло если не все, то многое.

— Что ты хочешь? — не оборачиваясь, спросил Таэрен, когда ката вошел в спальню, произнес традиционное приветствие и поклонился. Младшему наследнику Земель Элефи Халле не нужно было видеть, чтобы знать, что поклон выполнен, как должно. — Разве у нас есть какие-то утренние дела?

— Кое-что случилось, тиэнле. Мне нужно будет отлучиться.

— Ты как всегда весьма информативен…

— На караван напали, наблюдатель погиб.

— Как? — ему еще не было любопытно, но уже почти.

— Зачарованная сеть, тиэнле, и нож. Кровь пролита. Я должен быть на месте через час. Это недалеко от города. Если собираетесь выйти, я оставлю вам четверых Стражей. Остальных возьму с собой. Если поиск сработает, я не стану возвращаться в город.

— Можно подумать, здесь есть куда выходить, — неспешно произнес Таэрен, продолжая разглядывать купающихся в фонтане птиц. — Что значит «если сработает»?

— Нападение произошло вчера вечером, убитых обнаружили два часа назад. Я спешу, тиэнле.

— Мне не нужны Стражи здесь.

— Вы останетесь у себя?

— Нет, я поеду с тобой, — Таэрен обернулся, по его лицу скользнула заинтересованная улыбка, глаза оставались почти такими же бесстрастными, но зеленые искры уже водили хоровод по краю зрачка.

— Светоч запретил вам ввязываться в авантюры.

— Отец далеко, а мне невыносимо скучно. Я возьму облачение одного из Стражей. Мне нужно полчаса, — и, опережая ката, добавил: — Не беспокойся, я устрою так, что мы доберемся вовремя.

— Ваша воля, тиэнле, — сказал Верей и безукоризненно поклонился: спина прямая, плечи развернуты, голова чуть склонена. Скользнула со спины коса цвета меда с вплетенным в волосы траурным шнуром. Выпрямился, развернулся на пятках и ушел, громыхая каблуками.

Со стороны алькова раздался легкий шорох. Тоненькая стройная тинт с большими карими, как у олененка, глазами и смешными кудрявыми волосами замерла рядом с ложем. Он так ее и называл — Ка́льти, Оленёнок. Маленький пухлый ротик, похожий на едва распустившийся розовый бутон, приоткрыт, пышная для такого изящного создания округлая грудь мерно вздымается в такт дыханию. Полупрозрачная таш цвета вереска хоть и доходила тинт до щиколоток, почти ничего не скрывала. Тиэнле иногда, но все же признавал, что даже среди смертных встречаются красивые женщины, жаль, эта красота была еще менее долговечна, чем их срок жизни.

— Ступай к себе, — велел Таэрен, хотя тело недвусмысленно намекало, что девушка могла бы и задержаться. Но тиэнле был хозяином своих слов, и поэтому у него было полчаса, чтобы привести себя в достойный вид, даже если этот вид будет скрыт облачением Стража.