Немало беспокойства, оставшимся без защиты женщинам, доставляло присутствие так и не выданной замуж до начала войны, красавицы Дуси, к которой когда-то сваталось немало завидных женихов из окрестных деревень и поселков. Приезжали как-то сваты даже из города. Но она, величаво и аккуратно, давала отворот абсолютно всем. Не принимала подарков и обещаний и берегла свое сердце лишь для одного видного парня из ближней деревни, к которому сама стеснялась подойти, чтобы признаться в симпатии к нему или как-то еще начать завязывать с ним отношения. Разразившаяся война вынудила ее избранника встать на защиту отечества. Он и два его брата ушли на фронт и, на момент прихода в родные места гитлеровцев, о них не было ничего известно. Не раз девушка наведывалась в дорогой ее сердцу дом родителей своего возлюбленного, который все же начал ухаживать за ней не некоторое до начала войны, но вестей от него так и не было.

С началом оккупации Александра Ильинична и ее мать постарались спрятать красавицу Дусю, но надежного укрытия для этого не нашли. Поэтому ей просто запретили выходить из дому, чтобы не попасться на глаза немецким солдатам или напомнить о своем существовании особо корыстным соседям, что могли ради самой малой выгоды погубить девушку, выдав ее местонахождение фашистам, особо ценившим женскую красоту.

Немало опасений приносил и тот факт, что супруг Александры Ильиничны был партийным и несколько лет возглавлял колхоз, носивший имя вождя революции. Завидовавшие успеху невероятно ответственного и трудолюбивого крестьянина односельчане могли сознательно или по неосторожности выдать его семью новой оккупационной власти, поставив под угрозу жизни, ставших беззащитными, членов семьи Ивана.

С приходом с деревню гитлеровцев жизнь селян невероятно изменилась. Постоянное чувство страха, опасение за детей и стариков, абсолютное непонятная и неясная перспектива ближайшего будущего, сжало людей, словно клещи. Они заперлись на засовы, чего никогда не делали и не думали делать, оставляя всегда свои дома открытыми, не опасаясь за пропажу имущества. Довоенный уклад жизни был разрушен. Мирный быт закончился. Больше не гуляли повсюду и без страха маленькие дети, бегая по деревенским улицам. Не приглядывали за ними старики и старухи, одновременно следя и за домашним хозяйством. Взрослые с восходом солнца не отправлялись в поля и на фермы. В деревне не стучали топоры, не шумела детвора, не бранились индюки и не кричали петухи. Не было обычной жизни среднерусской полосы.

По улицам почти никто не ходил. В случае какой-либо потребности хозяйки перемещались к соседкам через огороды, опасаясь попасться на глаза проезжавшим через деревню немецким мотоциклистам, водителям автомобилей или всадникам, что почти постоянно перемещались по сельским улицам, направляясь, как правило, в сторону отдалявшейся к Москве линии фронта.

Чтобы не разрушать основную дорогу, гусеничная техника, пользуясь ранними морозами досрочно сковавшими почву, двигалась в обход селения, оставляя после себя глубокую и широкую колею. Колесный транспорт, конные повозки и пешие пехотинцы перемещались напрямую, терроризируя своим появлением селян. Солдаты не стеснялись врываться в дома, обшаривать подворья, забирая что-нибудь из съестного. А впоследствии, не привыкшие к морозам европейские захватчики, принялись отбирать и теплые вещи, которых им явно не хватало, особенно в небывало холодный октябрь первого военного года. Попытки отпора мародерству жестоко карались, а потому никто больше не оказывал сопротивления, особенно после нескольких расстрелов местных жителей прямо возле их домов, что было очень показательно для остальных.