– Хелло! – выкрикнул приветствие Бабек с хриплым смехом, очень напомнив знаменитого киношного грузина Мимино. Он и внешне чем-то походил на него.

– Здравствуйте! – скромно отозвался Катаев, сразу остановившись.

– О! Белая леди и красивая! – на чистом русском языке заявил Бабек и протянул Катаеву руку для пожатия.

Удивлённый Катаев пожал её – что Бабек говорит по-русски, его не предупредили.

– Здравствуйте. – К ним подошла Александра, тоже протягивая руку для пожатия. – Вы Бабек?

Бандит с показным сладострастием сжал маленькую ручку «белой леди», источая своей улыбкой елей.

– Меня все так зовут… Эль Кадиф. Учился в Воронежском военном училище. Теперь – лидер нашей революции. Как ваш Ленин!

– Ого! В Сомали революция? – состроила удивлённое лицо Александра.

В отличие от Катаева она обрадовалась, что с лидером бандитов наметился контакт – появилась надежда решить проблему с заложниками путём переговоров. Если убедить Кадифа, что он мировой парень, друган и душка, то он (чем чёрт не шутит!), может, смилостивится и «Обезьяна» покинет порт.

Бабек-Мимино веселился вовсю:

– Революция? Ё-ё-ё-ё. Ну, мы это так называем! Итак, это ваша спецгруппа? – Бабек потешался. – Сколько вас? Тридцать? Двадцать восемь?

Александра решила быть честной.

– Двадцать пять человек, два бронетранспортёра.

– Назвать численность моих воинов? – спесиво вопросил Бабек.

Александра решила не злить негодяя, отозвалась просто:

– О-о, не стоит! Для нас это не имеет значения.

Почему-то Бабек сразу потемнел лицом. Что он понял для себя в этом ответе, сразу стало понятно Никите. Он внутренне напрягся, сжался в пружину, готовый ко всему.

Бабек заговорил, нервное напряжение пробивалось в хрипе голоса:

– Американцев было два батальона. Слышали, что я сделал с ними?

– Это не агрессия, мистер Кадиф. – Александра улыбнулась как можно мягче. Она уже знала, что преуспеет в этом деле, потому что злодей вступил в переговоры.

Катаеву не нравилось, что Андреева стелется перед наглым бандитом. Он мог резким выпадом обезоружить Бабека, зажать локтем его горло и, приставив пистолет к виску, потребовать, чтобы он перестал кривляться и велел своим макакам освободить моряков.

Бабек сделал затяжку, напрягая толстые губы, пыхнул едким дымом, красиво стряхнул пепел с сигары.

– Не агрессия? Дайте подумать… А-а, вы приехали спасти свою соотечественницу.

– Соотечественницу?

Катаев и Андреева переглянулись.

– Да, её уличил в неверности муж. Она живёт в роду Ожухо под диким деревом. Её приговорили к смерти.

– Вы уверены, что она русская?

– Конечно русская. У неё российский паспорт. Я сам видел, когда проверял их по приезде.

Александра выразительно посмотрела на Катаева. Тот молчал. Она снова обратилась к Бабеку:

– Мистер Кадиф, вы говорили о казни.

– Да, её морят голодом и жарят на солнце посреди саванны.

– Это законно?

– Какие законы у дикарей? Всё старик Опака. Он угнетает сыновей и живёт с невестками.

– Душещипательная история, – сурово произнёс Катаев. – Это правда?

– Если бы это было неправдой, ваши два бронетранспортёра мы бы уже сожгли, потому что, если вы приехали не за несчастной женщиной, значит, прибыли за тем же, зачем и американцы – наводить свой порядок. А нам чужие порядки не нужны.

– Разве у вас в стране порядок?

– Согласен, порядка мало. Скорее, беспорядок. Но это наш беспорядок, и мы разберёмся в нём сами.

Катаев пожал плечом.

Александра спросила:

– Это далеко – дикое дерево?

– Километров сорок от города.

– Вы дадите провожатых?

– Я могу сам проводить вас. Эй! – Бабек оглянулся на своих, что-то прокричал, и два джипа остались, а остальные шесть куда-то умчались.