Наказ Уложенной комиссии 1766 года и предоставленную им возможность для депутатов откликаться на передовые идеи своими предложениями можно считать продолжением проекта саморазвития общества через распространение прогрессивных идей. В этом же ключе можно рассматривать и журналистскую кампанию Екатерины, начатую изданием ею «Всякой всячины» в 1769 году. Неслучайно то, что преемственность в этом проекте наблюдалась даже на уровне исполнителей. Так, издателем сатирического журнала «Всякая всячина» стал статс-секретарь Козицкий, переводчик Наказа на латинский язык. Появившиеся затем «И то и се», «Ни то ни се», «Смесь» и «Адская почта», как и «Поденщина», выходили под патронажем императрицы.

Все перечисленные выше периодические издания сделали объектом своей сатиры устаревшие представления о добре и зле и стремились вовлечь в свои педагогические упражнения читателей, обращаясь к «суду публики» от лица своих просвещенных авторов. Один из авторов «Всякой всячины» писал, что прибегает именно к этому суду, потому что считает публику «за судью справедливого»338.

Частыми героями обличений екатерининских сатириков становились продажные судьи, жулики-подьячие и, что характерно, псевдописатели, творчество которых низводилось до «рвотного средства». Настоящие же писатели осознавали себя в духе пафосного латинского выражения, которое избрало в качестве эпиграфа издание «И то и се»: «Concordia res parvae crescunt , discordia magnae dilabuntur» («Согласием малые государства укрепляются, от разногласия величайшие распадаются»). С целью публичного контроля за отправлением правосудия известный литератор Фонвизин на страницах «Собеседника», издаваемого императрицей, выступал с инициативой систематически печатать судебные тяжбы и решения по ним:

Эта идея, в порядке частной инициативы, но с посвящением государыне, воплотилась в издании, выходившем в 1790–1791 годах под говорящим названием «Театр судоведения, или Чтение для судей и всех любителей юриспруденции, содержащее достопримечательные и любопытные судебные дела, юридические исследования знаменитых правоискусников, и прочие сего рода происшествия, удобные просвещать, трогать, возбуждать к добродетели и составлять полезное и приятное времяпровождение»340.

Смена политического и культурного курса, связанного с присоединением Крыма в 1783 году и укреплением «русской партии» с ее опорой на самодержавие, усугубилась после революции 1789 года. Прежние проявления «свободоязычия» в целом были признаны нецелесообразными, и прежние инициативы стали неуместны, что отразилось на судьбах сурово наказанных милостивой государыней-Фелицей Радищева и Новико́ва. Сатирические журналы Новикова «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек», а также успех его частной типографии перехватили просвещенческую писательскую инициативу Екатерины. Новиков стал претендовать на неподобающую самостоятельность, выходя, таким образом, из-под контроля абсолютистского проекта регулируемого саморазвития общества. Подобных деятелей требовалось приструнить, объяснив при этом публике, что бескорыстное служение общим интересам может исходить только от мудрой монархини341. Суд публики, который стремилась развивать Екатерина, параллельно становился и судом над публикой.