На сцене вспыхнул свет, на фоне которого весь остальной ресторан погрузился во тьму. Человек у микрофона, отдалённо похожий на Тома, начал петь, и вот тогда все разговоры, как по команде, стихли.

Оркестр «Бессмысленные скрипки» открыл свой очередной ресторанный концерт.

Если бы Адам не был знаком с этим певцом столько лет, он никогда не поверил бы, что тот снимает обшарпанную квартиру недалеко от центра, носит мешковатые свитера и в свободное от выступлений время работает механиком в кинотеатре «Победа». На сцене он был бессовестно красив, и Адам знал, что позже к Тому потянутся подвыпившие леди с намерением организовать свой досуг на вечер. Том как обычно ускользнёт от них с деликатным изяществом, никого не обидев, и будет добродушно посмеиваться над своей популярностью.

А сейчас он блистал во всём величии своего таланта, который приходилось разменивать вот так, развлекая отупевшую от еды и выпивки публику. Едва ли кто-то из присутствующих был способен оценить его уровень, и внутри Адам закипал от бессилия и злости.

Он давно не бывал на выступлениях «Бессмысленных скрипок», ведь теперь они не играли нигде кроме «Магнолии», но главной причиной было даже не это, а свободное место между Томом и скрипачом, которое до сих пор приковывало взгляд своей зияющей пустотой.

В прежние дни они заставляли ходить ходуном «Джин с молоком» – средней паршивости бар в паре кварталов от центра. Оскар всегда был главным заводилой, и его стараниями выступления «Скрипок» часто заканчивались бешеными танцами, крушением хлипких стульев или поджогом микрофонной стойки, потому что гитару он берёг и жалел. Главной звездой был тогда он, а вовсе не Том с его скромным обаянием и фантастическим голосом. Адам помнил, как однажды концерт чуть не вылился в потасовку – брат вышел на сцену в платье в цветочек, и это не понравилось какому-то работяге. Сперва они выясняли отношения у сцены, потом вышли на улицу, а после вернулись в обнимку, пыльные и помятые, и пили вместе до утра, горланя патриотические песни. Такое случалось не раз и не два, но постоянно сходило им с рук – даже патрули не заглядывали в бар, чтобы поинтересоваться, какого чёрта тут происходит. Оскар умел очаровать любого, и все его выходки в конечном счёте никому не вредили.

Теперь от их бунтарства не осталось и следа. Нынешние «Скрипки» носили костюмы и выглядели настолько прилично, что сложно было поверить, будто когда-то было иначе. С исчезновением Оскара изменилась и музыка – сейчас они звучали мягче, лиричнее, и Адам подозревал, что дело не только в том, что этого требовала обстановка «Магнолии». Оскар был их искрой, их сумасшедшим духом, а без него они потеряли важную часть себя. Адам не считал, что теперь они хуже, они просто стали другими, и всё-таки ему не хватало их прежней дерзости.

Одиннадцать лет прошло, а они так и не взяли нового гитариста. Адам был благодарен за это, но больше не мог заставить себя ходить на их концерты. А с тех пор как они перебрались в «Магнолию», у него появилось удобное оправдание перед Томом (который, правда, и не задавал вопросов), да и перед самим собой тоже.

И только сейчас, сидя за этим дурацким столом и не сводя со сцены глаз, он наконец понял, что заставило его заявиться сюда. Глядя на пустое пространство между Томом и скрипачом, Адам впервые чувствовал не только привычную горечь, но и надежду. Ему захотелось подстегнуть её, пробудить чувства и воспоминания, которые он так долго подавлял. Казалось, если он вновь увидит группу на сцене, образ Оскара станет ярче, вещественнее, а вероятность того, что он выжил, – реальнее.