Тот, который заговорил с ней, медленно кивнул.

– И паспорт, – добавил он.

Не теряя зрительный контакт с патрульным, Полли осторожно полезла правой рукой в левый внутренний карман плаща. Как бы ни было неудобно копаться таким образом в поисках документов, она не решалась бросить дурацкий, мешающий ей ботинок. Чего доброго, эти умники испугаются резкого звука и со свойственной им мгновенной реакцией обрушат на неё удары дубинок, шокеров, сапог, а в конце ещё выпустят парализующий дротик для верности.

Всё ещё лучезарно улыбаясь, Полли наконец извлекла на свет синюю книжицу и тёмно-зелёную корочку. Как всегда, в её кармане они перемешались с кучей мусора, поэтому когда она протягивала документы патрульному, на землю посыпались билеты на автобус и кассовые чеки. Низкий неодобрительно взглянул на неё и отвернулся к напарнику, который уже внимательно изучал её документы.

В те несколько десятков секунд, что они не смотрели на неё, Полли не шевелилась и изо всех сил держала на лице выражение глуповатой беспечности. Она заставляла себя медленно и ровно дышать, расслабить плечи и мышцы лица, ведь эти ребята как псы – почуют любую фальшь, любой намёк на нервозность.

Сейчас они читают, с явным усилием складывая слоги в слова, что Полли Рингер, тридцати пяти лет, работает парикмахером 5-го разряда в парикмахерской №6, стаж почти шестнадцать лет. Там указан и её график, специально для таких вот проверок, а ещё адрес и телефон места работы, чтобы в любой момент можно было позвонить и выяснить, не поддельное ли у неё удостоверение.

Убедившись, что сегодня, в пятницу утром, у неё и правда может быть выходной, патрульные перешли к изучению паспорта. Мыслительный процесс явно давался им с трудом и не доставлял никакого удовольствия, так что они были рады разделаться с удостоверением и перейти к документу, где всего-то и нужно, что сравнить фотографию с его владелицей, стоявшей перед ними.

Полли тихонько перевела дух. С документами у неё был полный порядок, но не будь попавшиеся ей патрульные настолько ленивыми тугодумами, им вполне могло бы прийти в голову разнообразить свой скучный день – а заодно и её выходной – проверкой по полной форме. Для начала они бы отправились в участок, где высокий (потому что в этой паре он очевидно выполнял роль мозгового центра) неспешно составил бы протокол, затем позвонил бы в парикмахерскую №6 и расспросил администратора Грету о Полли. Полученные сведения он бы затем также внёс в протокол – обстоятельно, никуда не торопясь, выписывая каждое слово по слогам и всё равно делая уйму ошибок. Но и этого могло оказаться недостаточно, – в конце концов, кто такая эта Грета, у них же там должно быть начальство, и только его слово имеет вес. Ещё один звонок в парикмахерскую, только чтобы выяснить, что её управляющий Натан будет сегодня после трёх, потому что с утра уехал на закупку материалов. «Что ж, после трёх, так после трёх», – сказал бы высокий, откидываясь на стуле. И Полли осталась бы сидеть в участке, а потом отправилась бы в компании этих двух ангелочков на своё рабочее место, чтобы там её предъявили Натану для окончательного подтверждения личности. Стоит ли говорить, что вслед за этим они втроём вернулись бы в участок, где Полли ждала бы заполнения протокола ещё пару часов?

Такие неудачные дни хотя бы однажды приключались с каждым, а с Полли и вовсе целых три раза, но именно сегодня ей позарез было нужно отделаться от патрульных как можно скорее. Она только надеялась, что они не почуют её нетерпения.

Они взглянули на неё ещё лишь раз, сравнивая с фотографией в паспорте. Всё остальное их уже не интересовало, возможно, потому, что для этого опять пришлось бы читать. Протянув ей документы, они, ни слова больше не говоря, синхронно развернулись и зашагали прочь и вскоре исчезли за углом четырёхэтажного дома.