Когда Марина в очередной раз заглянула к ней на сырный пирог с какао и увидела в кухне на полу разбросанные эскизы одежды, она поняла, что им предстоит серьезный разговор.

— Ты стала другой. Совсем другой.

— Не хуже ведь? Просто я смогла посмотреть на себя со стороны. Как ты. Как будто твоими глазами. И сделала выводы. Вот и все, - уверено объяснила сестра.

— Я очень рада за тебя и за твое преображение, но не понимаю только одного - почему ты так легко отказываешься от своей дочери? – поинтересовалась Марина.

— Потому что я ее не знаю.

Сестра собрала с пола все листики и сложила в стопочку. Они сели за стол, она отрезала по куску пирога и налила в чашки какао.

— Я ее не люблю. Для меня дочка Лиза — обычная девочка. Я не прожила ту жизнь, я не знаю, как я любила, и поэтому не держусь за нее, как ты. Кроме того, в моей жизни не было ничего прекрасного, и ты это сама знаешь. И потом, я уже давно, как только ты мне открыла эту тайну, стала другой. Той дочки Лизы уже быть не может. Для той дочери нужна именно та миллисекунда именно с тем мужчиной, и мы ее уже никогда не вернем. Будет у меня другая Лиза, только не сейчас. У меня большие планы и их надо начинать реализовывать.

— Не хочу быть черной крестьянкой, хочу быть столбовой дворянкой? Не боишься оказаться у разбитого корыта?

— А что у меня было? – спросила сестра.

— Так у старухи тоже ничего не было, с тем она и осталась. Потому что все мало и мало…

— Я умею быть благодарной. И самое первое, чего я хочу — стать богатой и добиться этого не с помощью мамы, а сама, – Катя посмотрела на сестру и добавила: – Вернее, с твоей помощью, конечно же, сама я не справлюсь.

— Не в деньгах счастье, Кать!

— Знаю. Но они мне придадут уверенность. Поэтому давай мы сядем и все спокойно обсудим, – предложила она.

— Что именно?

— Я устала учиться на программиста. Это нудно.

— Если бы ты только знала, сколько можно заработать денег с помощью этого программирования!

— Не мое это. Да, пусть я поняла это за неделю до диплома, но лучше поздно, чем никогда. Нет, диплом я получу, никуда не денусь, но все же давай подберем мне что-то другое. Что там самое популярное было и приносило много денег?

— Было много направлений. Например, - Марина задумалась, вспоминая начало девяностых, - можно открыть ателье по ремонту бытовой техники. Скоро СССР развалится, очень многие предприятия закроются, люди останутся без работы, денег у народа мало, на новую технику хватать не будет и им придется ремонтировать старую. Только тут конкуренция большая будет. Да и этим надо заниматься ежедневно.

— Дальше. Еще какие идеи?

— Очень многие превратятся в челноков. Будут завозить из Турции, Польши, Болгарии вещи и перепродавать их втридорога.

— Нет, мы этим заниматься не будем.

— Рэкет? Бандитизм?

Сестра засмеялась.

— Зря смеешься. Из-за этого рэкета и бандитов в малиновых пиджаках нельзя с уверенностью сказать, что мы останемся живы, если станем бизнес-леди. Беспредел в стране будет такой, что убийство предпринимателей, даже самых мелких, станет чуть ли не обыденностью, и никто эти криминальные дела раскрывать не будет.

— Почему? – удивлению сестры не было предела, она раскрыла от удивления глаза и даже немного скукожилась от страха.

— Я, конечно, могу сказать, что от безысходности, но разве порядочный человек будет убивать людей только потому, что его выгнали с работы? Киллеры — это люди без морали. И раскрыть преступление, когда убийство заказное, очень сложно. Так что подумай, прежде чем становиться бизнес-леди.

— А чего ты тогда посоветовала мне идти в программирование? — удивилась сестра.