Что еще она могла сделать для них?

Марина обожала их, постоянно говорила, что любит, что они самые лучшие, но все же ей хотелось сделать что-то и материальное.

Катя все поняла правильно и вечером привезла две огромные сумки с неведомыми продуктами: икра, сгущенка, колбасы, сыры, шпроты. Деньги от сестры брать отказалась. Попросилась просто переночевать в частном доме и прочувствовать, как это – иметь бабушку и дедушку.

Вечером девочки сходили в ближайший магазин и купили пряников и печенья на развес, разных конфет, молока и кефира — для бабушки, а для дедушки селедки и замороженного хека — уж очень дедуля любил морепродукты.

Вечером они поели печеную картошку с рыбой, а на десерт бабушка испекла свои фирменные блинчики. Марина стояла с Катей на кухне, а бабушка их учила:

— Блины должны быть на дрожжах. И несладкие. Тогда они получаются пышными и не приторными — их можно будет есть со сгущенкой и вареньем, а еще я сделаю вам с творогом на завтрак.

Спать их положили на одну широченную кровать. Бабушка принесла большие, просто огромные, как перина, подушки. Они были такими высокими, что получалось, что спать надо сидя, но девочки попрыгали на них, когда бабушка вышла из комнаты, и чуть-чуть сдавили лебяжьи перья.

Одеяло тоже было как из сказки – теплое и тяжелое. Бабушка его делала сама и тоже из лебяжьего пуха. Для Марины это не было в диковинку, а вот Катя была впечатлена:

— Никогда не спала в таком старом доме. У меня такое чувство, как будто сейчас откроется дверь и зайдет Баба Яга, — засмеялась Катя и еще раз стукнула кулаком подушку, чтобы та умялась. — А зачем нам одеяло летом?

— Потому что это деревенский домик, где летом прохладно, а зимой тепло! – вздохнула Марина.

Ее настроение было на нуле, и сестра это заметила.

— Что тебя гложет?

— Я не могу им помочь. И их скоро не станет.

— Может быть, и не надо? Может, все идет правильно? Они прожили свою жизнь. Я понимаю, ты бы хотела, чтобы они еще лет десять жили, но ведь у каждого человека есть срок.

— А мне кажется только мы определяем, сколько будем на этой земле. Вот стоишь ты у выбора — первый вариант или второй. Выбираешь первый. Дальше у тебя вот такая судьба. Выбираешь второй — у тебя другая судьба.

— И какой сейчас может быть выбор для твоих старичков? Поесть на ужин винегрет или фасоль?

— Сейчас их выбор — это я. Это возможность поменять будущее.

— Как?

— Может, сказать им, что я без них не смогу жить? Уверить их, чтобы они еще лет десять продержались. Хотя бы…

— А с сердечным приступом ты как договоришься? Скажешь: эй, а ну брысь и не подходи к моим старичкам?

— Я как врач знаю, как уберечься. Но тут и их желание нужно. Спортом они заниматься не хотят. Едят тоже плохо — зачем только мы эту селедку купили, еще и на ночь поели. Холестерин — это очень серьезно! Может, таблетки им для нормализации давления предложить? Но они ведь против всей этой химии и даже не хотят измерить давление. Я им предлагала. Сказала, что хочу стать доктором и они будут моими первыми пациентами.

— И даже так не согласились? – удивилась сестра.

— Дедушка чувствует, когда кто-то проявляет интерес к его здоровью, говорит, чтобы я на кошках тренировалась, и даже не подпускает к себе… Бабушка тоже — то у нее блины, то новости, ищет предлог чтобы отказать, я же вижу…

— Тогда сосредоточься на папе. Его-то тебе важней спасти.

— А я хотела и папу, и этих упрямых старичков. Но я думаю, что когда мы придем к дедушке в гости на день Василия, я поговорю с ним и уговорю.

Катя засмеялась:

— Уговоришь еще пожить? Классно звучит. А может, мне ты тоже сможешь помочь?