Хироши, нахмурившись, произносит:

– Я… я не знал. Мне очень жаль, Пульвира.

Люриел, которая всегда была такой жизнерадостной и весёлой, сейчас смотрела на Пульвиру с грустью и сочувствием:

–Как это ужасно. Я даже не представляла… Ты столько пережила.

Они оба молча смотрят на Пульвиру, ожидая, что она скажет дальше.

Пульвира, немного помолчав, с лёгкой улыбкой, стараясь скрыть свои эмоции, отвечает:

– Всё в порядке. Это прошлое. Сейчас у нас есть настоящее и будущее. Ну, а у вас какие истории? Кто следующий поделится своей биографией?

Люриел, словно получив команду «начать», тут же оживляется и, не скрывая энтузиазма, заявляет:

– О! Я, я расскажу первая! И не опущу ни единой детали!

Люриел, сделав глубокий вдох, начинает свой рассказ. В её голосе звучит грусть, смешанная с цинизмом:

– Ну, что ж, раз уж на то пошло… Моя история не из тех, что рассказывают у костра с улыбкой. Я родилась не в каком-нибудь замке и не в волшебной башне. Я была рождена в пригороде, тихом месте, где, казалось бы, ничего плохого произойти не может. Но жизнь – такая штука, что может удивить, правда?

Она замолкает, будто перебирая в памяти обрывки воспоминаний.

– Я зверолюд, и моя судьба была предопределена. Меня отправили в армию, учиться воевать. И я училась… хорошо училась. Пока не наступил тот день, который всё изменил. Нас разбили. Жестоко и безжалостно. Я видела смерть, много смерти. И потеряла всех. Там было столько крови, столько…

Люриел сжимает кулаки, но продолжает ровным голосом:

– Я стала одной из немногих, кто выжил. Но домой вернуться не смогла. Слишком много боли, слишком много позора. Я просто… не смогла. Я бродила, перебивалась, воровала, училась выживать. Мне негде было больше жить. Война меня не просто сломала, она превратила меня в нечто иное.

Она резко выдыхает, и в её глазах вспыхивает огонь гнева.

– И знаете, что я поняла? Война никогда не меняется. Сколько бы времени ни прошло, и как бы ни менялись поколения. Всё равно одни будут убивать других, грабить и насиловать. Так что не надо мне сказок про благородство, героизм и прочую чепуху. Сила – вот что действительно решает. Всё остальное – пустые слова.

Люриел отводит взгляд, словно стыдясь своих слов.

– Я не горжусь своим прошлым. Я воровала, я ошибалась, я совершала плохие поступки, но я старалась выжить. И да, у меня есть надежда. Надежда на новую жизнь, где не будет места войне и позору. Но прошлое никуда не денется. Оно постоянно меня преследует.

Она замолкает, её взгляд становится мрачным и отстранённым. Видно, как ей тяжело говорить о своём прошлом.

Люриел, закончив рассказ и немного помолчав, поднимает взгляд на Хироши и Пульвиру и с лёгкой усмешкой спрашивает:

– Ну как вам? Совсем не похоже на то, что вы ожидали, да? Не видела я ни волшебных башен, ни цирковых представлений. Не было в моей жизни ни великих подвигов, ни добрых волшебников. Просто… война и грязь.

В её голосе слышится вызов, словно она ждёт, что её осудят или отвернутся. Но в глазах мелькает надежда, что, возможно, они увидят не только её цинизм, но и ту боль, что скрывается за ним.

Пульвира, посмотрев на Люриел с пониманием, отвечает:

– Тебе тоже нелегко пришлось, Люриел. Я понимаю. У каждого из нас есть свои демоны, и никто не выбирает свою судьбу.

Хироши, кивнув в знак согласия с Пульвирой, добавляет:

– Да, раз уж мы решили излить душу, то теперь настала и моя очередь. Готовьтесь, моя история, наверное, будет не менее… своеобразной, чем у вас.

Он немного улыбается, но в его глазах проглядывает некоторая нервозность.

Хироши, сделав глубокий вдох, начинает свой рассказ. Его голос звучит серьёзно, но с лёгким оттенком грусти: