– О, нет, только не это! Тетка Аманда такая набожная, она будет заставлять меня зубрить катехизис день и ночь! С ума можно сойти!

– Ничего, тебе это пойдет на пользу, – заявил Том (имея в виду не сумасшествие, а наставления тетки Аманды, конечно). – К тому же, ты ведь отправишься в Лайм-Риджис на поезде – разве ты не мечтала о такой поездке?

– Поезда я люблю, – задумчиво произнесла Бетти и вздохнула. Внезапно глаза ее хитро заблестели.

– Том, ты уже написал тете Аманде? Она согласна меня принять?

– Нет, я еще не написал, но непременно напишу… сегодня же.

– Что ж, поторопись.

Том взглянул на сестру с некоторым удивлением. Как это она так быстро согласилась? Обычно эта девчонка такая упрямая, и уж если заартачится… Что это она задумала? Но по лицу Бетти сейчас было трудно что-либо прочесть.

– Так ты уже не против? – всё еще не веря в такую неожиданную покорность сестры, спросил Том.

– Ну конечно, не против, – кротко сказала Бетти. – Разве тебя можно переспорить, Том? Лучше сразу соглашаться с тобой.

– Вот это правильно! – одобрительно отозвался Том. – Теперь ты говоришь разумно.

«Но ума не приложу, чему я этим обязан», – подумал он. Впрочем, долго размышлять по поводу причины этой чудесной метаморфозы он не стал, поскольку надо было подумать и о других, более важных на данный момент вещах. Скоро набросав письмо тетке Аманде, Том опустил его в почтовую сумку в холле и с чувством выполненного долга направил свои стопы в сторону порта. Следовало удостовериться, что подготовка шхуны к плаванию идет полным ходом.

Несколько дней спустя пришло ответное письмо от тетки Аманды, в котором она заверяла в своем старомодном стиле, что будет «бесконечно счастлива» принимать у себя «дражайшую племянницу Элизабет» сколь угодно долго и непременно вышлет Форбса, кучера, встретить девочку на станции Лайм-Риджис шестнадцатого числа, если Элизабет будет удобно приехать поездом, прибывающим в Лайм-Риджис в 1:40 post meridiem4.

– Шестнадцатого! – воскликнул Том. – Но ведь шестнадцатого, в четверг, мы уже отплываем. Какого черта! Тогда уж лучше прислала бы она своего Форбса сюда, что ли! А так придется менять свои планы. Ничего не поделаешь, надо сообщить Биллу и Джеральду, что шестнадцатого я должен сопровождать Бет в Лайм-Риджис, и потому отплытие придется перенести хотя бы на день.

– А возможно, и не нужно ничего переносить, – сказала Бетти, находившаяся здесь же, в гостиной. – Дело в том, что именно шестнадцатого числа моя подруга Джулия отправляется с родителями в Плимут. Коль скоро нам по пути, я могла бы договориться с ними, чтобы они рано утром заехали за мной, а потом мы с ними отправились бы на вокзал, а ты – на свою шхуну.

– Ну, если так – очень хорошо. Просто замечательно всё устроилось, – так и просиял Том. Снедаемый «золотой лихорадкой», он и подумать не мог без содрогания даже о небольшой отсрочке. Но тут ему на ум пришло ужасное подозрение. – Какая-то ты на диво покладистая. Что-то здесь нечисто. Уж не собралась ли ты вместе с Джулией прокатиться до самого Плимута, а?

«Мелко плаваешь, братец», – подумала Бетти, а вслух произнесла, искусно изображая праведное негодование:

– Как ты мог такое подумать! Мне подобное даже и в голову не могло прийти! – и это была чистая правда.

– И все же мне кажется, ты что-то задумала. Уж слишком быстро ты согласилась отправиться к тетушке Аманде. Только не говори, что тебе не терпится приняться за прилежное изучение катехизиса!

– Я не понимаю тебя, Том, – всё более негодуя, отвечала Бетти. – Ты ведь так хотел, чтобы я отправилась в Лайм-Риджис! И вот я даю согласие – но ты опять недоволен. Что же тебе еще нужно?