- Я распоряжусь, чтобы для вас соорудили шатёр.

Протея кивнула в ответ. Ей было всё равно, где коротать эту ночь. Она преспокойно могла бы остаться в карете. Только бы дальше от них…

Оставшись одна, принцесса теперь не рискнула покинуть пределы клетушки. Вокруг экипажа сновали зажженные факелы. Хорнийцы устроили лагерь. Ей было видно, как лошадей сбили в стадо. Как посреди лысой пустоши вырастают шатры и палатки. Вскоре вспыхнувший в центре костёр осветил это странное место. Редкие кроны деревьев здесь были совсем не такими, как дома. Заострённые пики макушек смотрелись сурово, а длинные ветви, одетые в странный наряд, доставали почти до земли.

Тея не знала, сколько времени прошло, прежде чем дверца кареты открылась. Какой-то хорниец засунул внутрь голову и кивнул ей, веля выходить. Принцесса не сдвинулась с места! Он недовольно выругался, тем самым лишь только усилив её нежелание. Казалось, в хорнийском наречии не было ласковых слов. И каждое слово могло быть ругательством.

- Халу (Служанка)! – крикнул он себе за спину.

Через мгновение в проеме двери появилась та самая женщина. Тея узнала её, и от сердца слегка отлегло.

- Хорен, хорен (Идёмте, идёмте), - залепетала служанка и, что бы это ни значило, в её исполнении выходило гораздо приятнее. На этот раз Тея пошла, прихватив с собой шубу. И тут же почувствовав необходимость в ней, укутала плечи.

Было зябко, как после дождя. Земля источала холодную сырость, а воздух кишел ароматами леса, близость которого ощущалась задолго до сумрачной кромки. Щупая почву ногами, Протея вдруг осознала, что под ней не земля. Это был камень! Твёрдый, отточенный временем. Словно пол у них во дворце. Кое-где пласты каменных плит наплывали друг на друга, образуя подобие слоёного пирога. В прорехах ютилась растительность, а по бокам, разрывая твердыню на части, вырастали деревья. Одно из таких оказалось у них на пути. Тея ахнула, увидев вблизи его исполинские ветви. Вместо листьев на них были иглы! Она побоялась коснуться, а только смотрела растерянно и удивлённо.

- Ямбу[1], - улыбнулась служанка. И ухватила одну из них, вызвав у Теи испуганный вздох. Иголки остались в руке и воздух наполнился запахом хвои.

- Михтийские сосны другие, - сказала принцесса, позабыв на мгновение о том, что служанка не знает её языка, - У них мягкие длинные иглы, совсем не такие колючие.

Она дотронулась пальцем до веточки и тут же одёрнула руку.

- Вас ждёт ещё много открытий, принцесса, - из сумрака вышел хорнийский король. Чернавка попятилась, склоняя голову низко. Настолько, что Тея смогла разглядеть позвонки у неё на спине. Она поглубже вдохнула и опустила глаза, готовясь дать остроумный ответ предводителю хорнов.

- Позвольте сопроводить вас в опочивальню? – в глазах у него промелькнула какая-то искра. И Тея подумала, что виной тому могло быть обилие факелов, один из которых сиял в глубине его тёмных зрачков.

Она, молча пошла рядом с ним. Хотя в компании служанки ей было гораздо приятнее, чем в обществе короля. Мех подчёркивал ширину его плеч, а в густой бороде проступала заметная седина. Высокий и статный, он невольно напомнил отца. Тея пыталась не сравнивать их! Но мозг, в обход всем запретам, принялся вспоминать его покрытые мантией плечи и тёплый любящий взгляд, который Тея уже никогда не увидит…

- Не стоит держать зла на Таура, - неожиданно бросил король, - Он молод, горяч! К тому же, с оружием управляется лучше, чем с женщиной.

Улыбка его утонула в густой бороде, но глаза оставались серьёзны. Тее совсем не казалось смешным происшествие. Щеки было больно касаться, и кровь запеклась на губе. Но хуже всего было то, что она ощущала внутри. Саднящую боль, как занозу, которую не извлечь.